когти формируют хвосты. На столе в дальнем конце комнаты гремят клетки с животными. В одной из клеток дремлет феникс. Я гляжу на его полузакрытые глаза, и всё внутри меня сжимается от жалости. Наверняка они его чем-то опоили. Я должна ему помочь.

Я пытаюсь ослабить верёвку, стягивающую мои запястья. Я так близко к фениксу, если только смогу… Фиби толкает меня вниз на ковёр, жёсткий ворс царапает мои колени. Затем к моей шее приставляют меч. Я поднимаю голову и вижу перед собой высокого мужчину с косматой бородой и костяной маской. Меня пронзает дрожь. Это он. Это Костяной.

Он смотрит на меня с искренним удивлением, словно ожидал увидеть кого-то другого.

– Этой девочке ты открыла все наши карты? – его голос дрожит от ярости. Фиби вздрагивает и кивает, практически кланяясь ему.

– Д-да, сэр, – бормочет она.

– Ты всерьёз думала, – фыркает он, – что у этого ничтожества есть шанс стать нашим новым Солнцем? – Мне больно это слышать. Не знаю почему. Он разбойник. По его приказу пострадала моя деревня. Но, по какой-то безумно глупой причине, его слова всё равно ранят меня. Фиби молча опускает голову. Костяной продолжает своим тёплым, как огонь в очаге, голосом: – Ну, раз она лидер, посадим её вместе с Корой. У остальных детей, которых она привела с собой, ещё есть надежда, их можно поместить к остальным.

Глаза Фиби распахиваются в ужасе.

– Но, сэр, она слишком слаба! Эти корни предназначены сдерживать Кору! А не кого-то обычного вроде неё. Без магии она не сможет от них отбиться. Они убьют её!

Костяной фыркает, и огромный череп на его голове дрожит.

– И что?

То, как просто и безэмоционально он отвечает, заставляет меня похолодеть. У Фиби дрожат губы, но она всё равно хватает меня за руку и тащит назад. Нет! Всё не может закончиться вот так. Я не могу позволить ему победить. Наверняка есть что-то, что я могу сделать или сказать.

– Небесный вернётся! Когда он ошибся с Милосом Высокомерным, он вернулся. Вернулся, чтобы выбрать Тэю вместо него. Не нужно этого делать! – умоляю я. – Просто подожди, и он выберет кого-то получше. Обязательно выберет!

Костяной замирает, заглядывая мне в душу своими бездушными карими глазами. Его длинные сухие пальцы подрагивают, теребя воротник волчьей шубы. Тихо-тихо с хрипотцой в голосе, напоминающей скрип деревянного кресла, он спрашивает:

– Ты думаешь, он вернётся и выберет тебя? Поэтому ты сражаешься против нас?

Я чувствую, как напрягается Фиби позади меня. Я опускаю взгляд в пол, моё лицо краснеет. Я хотела отомстить за отца. Я хотела спасти свою страну. Я хотела…

– Д-да.

Высокий мужчина наклоняет голову, его маска снова дрожит. Бледные кости отчётливо выделяются на фоне загорелой кожи. Наконец он командует:

– Фиби, брось её и уходи.

Я падаю на пол. От холодных камней по телу пробегает дрожь. И с чего я решила, что своей пламенной речью хоть как-то помогу себе?

Фиби оглядывается на меня, я не вижу в её глазах ничего, кроме страха. Затем она уходит, оставляя меня один на один со смертоносным главарём разбойников.

– Я долго ждал, – вздыхает Костяной, – чтобы кому-нибудь об этом рассказать. А ты всё равно скоро умрёшь. – Он прикасается к своей маске. – Моя откровенность ничего не изменит. – Я до боли сжимаю кулаки. Затем Костяной снимает маску и кладёт её на стол. В ту же секунду онемение охватывает всё моё тело. Не может быть.

Небесный.

Костяной – на самом деле Небесный.

– Нет, – шепчу я. Не сегодня. Не сейчас. Не так.

Он сужает свои тёмно-карие глаза. Точно такие же, как у меня. Как он мог оказаться здесь? Как он может возглавлять разбойников? Как он может быть таким похожим на самого обычного солианца? С типичными каштановыми волосами, карими глазами и крючковатым носом? Слёзы наворачиваются мне на глаза.

– Твой драгоценный Небесный никогда не вернётся из-за гор, милая. Потому что я никогда и не путешествовал через горы. Мы находимся в ловушке уже более тысячи лет, и за это время ни один чужак не выходил с нами на связь, – он барабанит пальцами по своей маске, с ликованием наблюдая, как моё лицо мрачнеет.

– Зачем тебе врать нам? – Я пытаюсь придать своему голосу страшные угрожающие нотки, чтобы он почувствовал себя так же ужасно, как и я, но получается не ахти. – Зачем врать Солии? Неужели тебе настолько безразлична наша страна?

– Разумеется, да, – усмехается он, поднимая со стола большой глиняный горшок. – Мне нужна сила, – он смотрит на феникса. – Жаль, что только молодые способны справиться с силой феникса. Тем не менее я уже выбрал на роль Солнца слабого, легко поддающегося внушению, мальчика. Это будет всё равно, как если бы я сам впитал силу этого феникса.

– Так значит, всему причиной жажда власти? – Он убил моего отца ради власти! Меня трясёт от злости.

– А что? – он поднимает со стола горшок. – Ты ожидала чего-то грандиозного, как в одной из твоих любимых лживых сказочек? – Я стискиваю зубы до ломоты. Меня не перестаёт трясти. Он подходит ко мне и гладит по голове. – Ты такая оптимистка. Такая юная. Поэтому я и решил передать силу феникса ребёнку, ваши головы так легко заполнить ложью.

– Они не лживые! – всё расплывается у меня перед глазами. Они просто не могут такими быть. Не могут!

– Спешу тебя огорчить. Можешь отрицать это сколько угодно, – он ставит горшок на пол рядом со мной. – Хочешь узнать тёмную правду твоей маленькой сказки? – Я отворачиваюсь от него, и гляжу в глаза бедному фениксу.

– Лорды и Леди Эвина выкрали меня у моей семьи и убили их всех. Всех до единого, кто хоть что-то знал о моём рождении. Потом целых сорок лет меня воспитывали в изоляции, готовя стать идеальным Небесным. Все эти годы я убеждал себя, что это что-то значит. Что мне уготована огромная власть. Но вместо этого я получил лишь один-единственный момент. Момент выбора избалованной девчонки. Мне даже не позволили выбрать её самостоятельно, всё было решено заранее. Они всегда выбирают ребёнка с самыми сильными магическими способностями, но не рискуют обучать его вместе с другими детьми в своей академии. Иначе рано или поздно кто-нибудь задастся вопросом: почему Солнце всегда приходит из Эвина? Поэтому всё приходится решать за десять лет до церемонии избрания. Но они, разумеется, не удосужились сообщить мне об этом, – шипит он.

Я содрогаюсь. Решено заранее? Как в каком-то глупом розыгрыше? Вот почему Кору никогда не возили в Эвин. Чтобы никто ничего не заподозрил. Чтобы обмануть