— Кто-то у кого-то учился, — кивнула Лилия,прихлебывая кофе. — Или оба у кого-то учились. Скорее всего, друг другатерпеть не могут.

— Уверена?

— Конкуренты, — пожала она плечами. — Длятакого города, как наш, два великих учителя — все же слишком. Одно время ониразвили весьма бурную деятельность, потом притихли. Павлищев зарабатывает накусок с маслом в своем центре, а чем сейчас Авдотьев занимается, даже не знаю.Я ведь сказала, что была уверена: он отправился пытать счастье в другом месте.Почему он тебя заинтересовал?

— Встречался сегодня с Павлищевым. А Павлищев интересентем, что к нему приходила Светка. А как давно Авдотьев подвизался здесь вобразе батюшки?

— Года четыре назад.

— Экзальтированные дамочки обожают батюшек еговозраста. Не красавец, но интересная бледность даже в тему, придаетзагадочности.

— Раньше он так скверно не выглядел. Наверное, болезньпрогрессирует. А дамочка — это Светка?

— Скорее Агнесса. Ее к батюшкам тянуло. Светка веласьна чертовщину.

— Ты это серьезно?

— Не совсем.

— Агнесса — это та, которую только что убили?

— Да. И она почти наверняка знала убийцу Светки. Потомуи погибла. Только как все это должно стыковаться, я пока не знаю, — сгрустью признала я, забирая фотографию.

Ковалев выглядел недовольным, что я сочла для себя обидным,раз недавно его кормила. Джипа не видно, но это не значит, что за нами неприглядывают.

— Ну что? — изрек Алексей Дмитриевич дежурнуюфразу.

— Знаем имя и фамилию. А также то, что он то лиэкстрасенс, то ли новое воплощение Будды.

Ковалев неожиданно насторожился.

— У них есть какие-нибудь кровавые ритуалы?

— У кого, у экстрасенсов?

— У буддистов?

— Что вы, любезнейший, на редкость миролюбивая религия!Все учение сводится к одному тезису: не хочешь в следующей жизни родитьсялягушкой, не пакости в этой. Какие уж там кровавые ритуалы…

— А я думал, что они поклонялись богине, не помню, какее звали, и днем были нормальные люди, а ночью путникам кишки выпускали, —съязвил Ковалев.

Я тоже в долгу не осталась:

— Где читали?

— Кино смотрел.

— Уважаю ваши знания, офицер, но богиня Кали кбуддистам отношения не имеет. Кино я, кстати, тоже смотрела. Однако что-топодсказывает мне: мы на правильном пути. Едем на квартиру Светки.

— Зачем?

— Хочу показать портрет нашего экстрасенса соседке. Онаговорила, заглядывал к Светке некто, подозрительно похожий на выходца изпреисподней. По-моему, такое описание очень подходит нашему красавцу.

— Что за соседка?

Я дала описание дамы в мехах, Ковалев кивнул и уверенноназвал квартиру, где она обитает.

Дама встретила нас милостиво. Однако ее улыбки я на свойсчет не принимала, ясно, что адресовались они прекрасному участковому. Водрузивочки на нос, дама взглянула на фотографию и уверенно произнесла:

— Это он. Абсолютно точно. Он убийца? Его ужеарестовали?

Оставив Ковалева выкручиваться, я направилась в квартируСветки. Настроение у меня было скверное. Убийства, появление Светки в «Белыхоблаках», интерес бандитов к Валерке… Как это связано? Допустим, Агнесса былазнакома с Авдотьевым и познакомила его со Светкой. Или их познакомил ВадимАркадьевич. Допустим. Светка узнала о нем нечто такое, что он желал скрыть. Нопри чем здесь дурацкие куклы, статьи о вице-губернаторе, его внезапная кончина,зверские убийства, а главное — при чем здесь люди, перенесшие пластическуюоперацию, и, наконец, Валерка?

— Гризли, должно быть, знает ответы, —пробормотала я. — Но хрен знаниями поделится…

В квартиру вошел Ковалев.

— Позвонил Севке, — сообщил со вздохом и посмотрелна меня укоризненно.

— Чего ты вздыхаешь? Он должен быть счастлив — мы емусвидетеля нашли, а заодно и подозреваемого.

— Ты забыла, кто теперь занимается этим делом?

— Помню. Я провожу журналистское расследование, ты всвой отпуск меня сопровождаешь из глубоко личных побуждений: влюблен инаходиться вдали от меня физически не способен. И мы, как честные граждане, обовсем случайно нарытом тут же сообщаем в милицию. Какие к нам могут бытьпретензии?

— Что-то ты очень разговорилась, — буркнулучастковый, с опаской присаживаясь на диван.

— Нервничаю, — покаялась я. — Вот что.Придется здесь еще раз все как следует осмотреть.

— Что — все? — хмыкнул он, но с намеком на панику.

— Все! Каждую бумажку, каждую надпись. Она должна быламне что-то оставить. Непременно должна.

— Не дури. По-твоему, она знала, что ее убьют? Тогдапочему в милицию не отправилась? Следственная группа прочесала здесь все вдольи поперек. И если было хоть что-то…

— Они могли не понять, что это послание.

— А ты, конечно, поймешь.

— Буду стараться. Так, начинаем. Твой шкаф, мой стол,твоя левая часть комнаты, моя правая. И перестань ворчать. Саке надоотрабатывать.

— А что искать-то?

— Понятия не имею. Все, что покажется интересным,странным или подозрительным.

— Странным… Да тут вся квартира ни на что непохожа. — Он подошел к стене и ткнул пальцем в надпись «Я знаю, кто ты»,повторенную раз двадцать. — Вот это самое интересное. Ты как считаешь?

— Она знала своего убийцу. Эта мысль первой приходит вголову.

— Черт знает, что она имела в виду, — пожал онплечами.

Мы исправно перерыли шкаф, книжные полки, стол, осмотрелистены сверху донизу. Голова пухла от Светкиных глупостей, а толку не былоникакого. Приходилось признать: мы только зря теряем время. Заварили кофе,передохнули. Ковалев смотрел на меня зверем, но терпел. От пыли я приняласьчихать и уже готова была смириться с поражением. Встала посреди комнаты исказала громко:

— Эй, помоги мне! Если ты слышишь, помоги мне!

Алексей Дмитриевич замер на диване, в лице недоумениепополам с беспокойством. Должно быть, решил, что я спятила. Я закрыла глаза иждала. Терпеливо, сосредоточенно.