— Да что же ты такая неуклюжая, — вздохнул Айрид, выпутывая меня из подола моего же платья.

— Нормальная я, — буркнула я в ответ, тоже пытаясь расправить платье.

Ничего удивительного, что и в своих собственных руках мы умудрились запутаться. Эти бесконечные потемочные натыкания друг на друга скоро сведут меня с ума. В конце концов, я не железная.

Рука Айрида скользнула вверх по моей спине и я невольно замерла. Бешеным табуном за этим, казалось бы, невинным движением поскакали слонообразные мурашки, напрочь выбивая все мысли из моей многострадальной головы, и лишь краем сознания я отметила, что все то время, пока я пыталась разобраться с юбкой, я уже сидела на коленях Айрида. Ну точно, наваждение какое-то.

Горячее дыхание на моей щеке и я сама повернулась ему навстречу.

Всего лишь несколько миллиметров, отделяющих нас друг от друга. И куда весь холод пропал? Почему вдруг стало настолько жарко? И даже эти миллиметры как-то сами собой испарились…

Айрид Далорос

Боль отрезвила. Я инстинктивно вскочил с заклинанием, готовым в любой момент сорваться с моих пальцев.

— Ну наконец-то, — Мирашан, взмахнув руками, устало села на стул. — Я думала, ты уже не очнешься.

— Где я? — все еще не понимая, что произошло, осмотрелся я. Всего какое-то мгновение назад я целовал Ветер, а сейчас стою посреди целительской палаты академии. Как я сюда попал? Что произошло? — Где Ветер?

— Это мы хотели узнать от тебя, — Люс, тоже находящийся здесь, устало потер лицо, словно не спал несколько ночей

— Сколько прошло времени с момента нашего исчезновения? Который сейчас час?

— Сейчас восемь утра. На стол в моем кабинете ты свалился около двенадцати ночи. А с двадцатого полигона вместе с Ветер вы исчезли в десять пятнадцать вчерашнего утра.

— Понятно.

Оглянувшись, я увидел больничную койку и присел на нее. Сил не было никаких. Было такое ощущение, как будто я две недели по пустыне без воды и еды шел, а потом меня еще и госрид для полноты картины пожевал.

— Так что у вас произошло? — снова повторил свой вопрос ректор.

— Мы можем поговорить наедине? — задал я встречный вопрос, интуитивно чувствуя, что происходит что-то неладное. Недаром Люс такой уставший — наше исчезновение не могло настолько на нем сказаться.

Ректор кивнул Наруину и Ириму, которые так же находились в комнате, и снова повернулся ко мне.

— Я только еще раз проверю показатели, — быстро шагнул ко мне главный целитель академии. — Это займет секунды.

Секундами дело не обошлось. Около трех минут целитель кряхтел надо мной, недоуменно причмокивая, затем, когда я уже хотел высказать ему о его чувстве времени, он повернулся ко все еще стоящей у двери ведьме:

— Мирашан, подойди.

Теперь уже и Люс заинтересовался странным поведением Наруина и тоже подошел ближе к кровати, на которую мне пришлось лечь.

— Что ты чувствуешь? — спросил он ведьму.

— Ничего, — хмыкнула та в ответ.

— А должна… — продолжил целитель.

Впервые за столько лет знакомства я услышал, как Мирашан матерится.

— Что? Что еще? — забеспокоился ректор.

— Айрид, — игнорируя вопрос ректора, наклонилась ко мне ведьма. — Ты вообще как себя чувствуешь?

— Да нормально я себя чувствую! — разозлился я, не понимая, к чему все это представление. Там неизвестно что с Ветер произошло, а они о моем самочувствии беспокоятся. — Слабость легкая и все!

— И все? Изнутри ничего не распирает, наружу не рвется, безумием не накрывает?

Я оставил безуспешные попытки оттолкнуть целителя, чтобы встать, и бессильно рухнул обратно на кровать от осознания произошедшего.

Тьма!

Ее не было.

Столько лет, столько мучений, а сейчас — пусто. И словно в ответ на мое осознание случившегося, в памяти всплыли последние мгновения нашего с Ветер поцелуя. Тьма рванула так внезапно, что я физически не успел ничего сделать, а потом был лишь безумный блеск в глазах Ветер, ощущение невероятного счастья и поглотившая меня темнота.

— Выйдите все, — сухо сказал я.

Люс не дал мне подняться, сев рядом, как только все остальные покинули мою палату.

— Ветер в замке Хадрока и Тьма в ней.

Ректор никогда не отличался темнотой кожи, но после услышанного стал белее стены.

— Как вы туда попали? — немного отойдя от услышанного, спросил Белый дракон.

— Я с Ветер отрабатывал заклинание заморозки во время атаки иллюзорной твари. То ли с перепугу, то ли просто ее сила настолько исказила заклинание, что нас перенесло в замок. Не знаю, случайно ли, но попали мы в магическую ловушку в скале под замком. Выбраться смогли только к вечеру.

Я замолчал. Говорить Люсу, как Тьма оказалась в Ветер, или нет, я не знал. С одной стороны, мы довольно давно и хорошо знали друг друга, с другой — эта старая и зловредная рептилия имела немало своих собственных секретов, и никогда нельзя было заранее предугадать его действия.

— Она что-нибудь говорила? — после довольно длительного раздумья спросил Люс.

— О чем именно? У этой студентки рот никогда не закрывается, — решил немного схитрить я, вот только с ректором этот номер не прошел.

— Так что она сказала? Айрид, это важно.

— Что она не чувствует эманаций темной энергии, — сам себя ненавидя, признался я.

— Еще.

То есть — еще?

Я что-то упускаю? Но что? Что такого известно Люсу? Может быть, он не просто так не выгнал ее после того, как она устроила набег на кухню? Но она не может быть драконом. Кто эта девчонка?

— Что еще она говорила? — чеканя каждое слово, грозно наклонился надо мной Люс. Злить дракона себе дороже. Тем более не просто так он слишком многое спускал Ветер с рук. — Вспоминай! Это важно.

Я судорожно стал перебирать в уме все, что мы делали, пытаясь выбраться из каменного мешка. По-хорошему, мне следовало признаться Люсу в том, что Ветер обладает какой-то необычной силой, вот только внутренний голос подсказывал мне, что ректор ищет что-то совершенно иное.

— Она жаловалась, что хочет есть, не верила, что все живые существа стараются держаться от замка подальше.

Люс удивленно вскинул бровь:

— Она поняла, куда вы попали?

— Она сказала: «я здесь была, я здесь умерла».

В глазах дракона полыхнул огонь, и он резко поднялся с кровати.

— Неслышной поступью Судьба срывает тайны покрова,

Закрыто сердце на покой разбудит тьму любой ценой.