Братья не стали заставлять себя упрашивать. Угур с Калямбой утащили во двор самовар, через открытую дверь слышно было, как они весело переругиваются, раздувая сапогом щепу. В конце концов, мы все уселись за стол, выпили по стакану КВНа[103], закусили, попили чайку. Жбан с удовольствием крякнул, прихлебывая чай с вареньем, неторопливо проговорил, сосредоточенный на вкусе уваренных с сахаром яблок:

– Хорошо угощаешь, Василий… Ты не думай, что мы чурбаки бесчувственные, никуда мы не спешим… Кента твоего очкастого пытать и без нас найдется кому: там желающих – очередь! А я лично бегунка зауважал… Мы тут историю его изучили от нечего делать. Бегает он от смерти обычной и от доставки куда положено уже триста земных лет… Да… Пассажир серьезный! Кстати, про вонь, раз уж ты спросил: старый транспортатор межканонный коптил, как поломанный мотоцикл, и запах этот от отработанного топлива был. Лет двести назад механизм усовершенствовали, дым и дух неприятный исчезли. Но чтобы людишек не смущать и традиции не нарушать, порешили дым убрать, а запах все-таки оставить как важный элемент мифологии, закрепленный в великих произведениях искусства. И изобрели одорант[104] специальный, высоким требованиям взыскательной публики соответствующий…

– А вы кто такие? – прервал неторопливую беседу очнувшийся Кудло, выпучив на нас мутные карие глаза.

– О, очнулся! – удивился Калямба. – А мы и забыли про тебя.

Черт утратил четкие очертания, будто размазался по комнате нагромождением полосок, и в мгновение ока очутился возле украинца, резко нажал большим пальцем правой руки ему за ухом. Тело кузнеца обмякло, расслабилось, Кудло снова повалился на пол, сильно грюкнув чугунной башкой о грубые доски.

– Вот и ладненько, – почти пропел Калямба, возвращаясь на место, – поспит до утра и все забудет, нам свидетели среди гражданских ни к чему.

Когда черт двигался в обычном для глаз темпе, казалось, что его тело и конечности находятся под жестким контролем, иначе они бы снова сорвались в неудержимую пургу.

– Верно, брат, так держать! – похвалил его Жбан. – Так о чем я? Ах, да, про запах… Теперь ты знаешь, я тебе все рассказал, а теперь про бегунка. Зовут его Зосима, и побегов у него действительно двадцать два. Он к последним волхвам ушел в тысяча семьсот четырнадцатом году, в аккурат после Гангутского сражения[105], по тем временам даже перезрелым, в тридцать лет. Стали бородатые колдуны Зосиму обучать: ну там как колдовать, как богам поклоняться, как себя блюсти, ну и что можно, чего нельзя и такое-всякое. Только Зосиме это все неинтересно было, и в богов он не то чтобы не верил – ему до них дела не было. А что ты хочешь – купец! Дружок твой жаждал только одного – долгой, а лучше бесконечной жизни. Надо сказать, не он один. Но Зосима от остальных отличался: не только желал, но и много работал, уходил в занятия с головой. Про тугор и разделение ему ведуны рассказали, они же немало сообщили о свойствах трав и грибов. Первый выход из тела ему удался под мухоморами. В пространстве полета тугора Зосиме встретились тикайцы. Надо признать, парень-то наш не робкого десятка – любая встреча в Куполе Ветра с непривычки здорово пугает. Тикайцы и в теле не являются эталоном красоты и привлекательности, а уж когда разделяются, то и вовсе на злобных тараканов похожи. От их самоназвания и клич «Тикай!», убегай то есть, и произошел. Но! Совладал тогда Зосима со своим страхом, и тикайцы его за это зауважали и многому научили, особенно по части зелий. И купец наш ушел в эксперименты с собственным телом и тугором со всей присущей ему страстью. Как результат – тело свое он быстро довел до полного изнеможения и готов был уже к законному разделению, как бомж, хлебнувший метанола[106]. Но тугор свой Зосима постами и химией неплохо укрепил и совершил свое первое непростительное преступление – перешел в физическое тело другого человека, в старца, который находился поблизости! Статья 71, мать ее, по этой самой норме в Плавильне парятся ровно восемь че… тугоров! Для них даже специальный круг создали! Но Зосима девятым становиться не спешил: тело древнего старца, соседа по избушке, покинул и продолжил с механизмами разделения разбираться. Ессно, его художества без внимания не остались, и пожаловали к нему наши коллеги, по эзотерикам специалисты. А в те времена любили все наши, и мы не исключение, всякие эффектные появления. Вот и явились черти, как есть, в нечистом сиянии преисподней: пылающие, с рогами, в кольцах-наградах, верхом на раскаленном каменном змее – дым, сера, брызги лавы… Сам бы обгадился, если бы с выделения[107] всего этого постоянно не видел. Нашараха́ли нашего клиента как надо. Да только он от этого еще изобретательней стал, исследований своих не бросил – напротив, памятуя о неприятных сценах, удвоил усилия. И в конце концов у него все получилось – научился он из тела в тело скакать. Только столкнулся Зосима с двумя проблемами: во-первых, что делать с личностью, которая в теле уже обитает, и, во-вторых, как из тела резко выскакивать, если в нем долго находишься, тугор-то пристывает! Но и эти неудобства наш герой смог преодолеть: с личностями договариваться научился, предлагал свои немалые знания, которые приносят безбедную интересную жизнь, а в расставании с плотью помогли сочетания зелий, полученные практическим путем – самым надежным. Про него наши наблюдатели, оказывается, давно знали, но по приказу руководства не трогали. Хотела верхушка наша посмотреть, как долго энтот ловкач сможет мимо Плавильни проскакивать. Но и на него, как ты, возможно, помнишь, проруха случилась: в результате комплексного воздействия виски и кокаина Зосима почувствовал всесилие и решил, что сможет полететь с десятого этажа, но закон земного притяжения воспротивился честолюбивым замыслам… и началась наша общая история, про которую ты полностью в курсе…