— Плевал я на зрителей! — прорычат тролль.

Гости загомонили. Особенно усердствовала, возмущеннопохрюкивая и тряся ушами, троица грузных, ярко обмундированных и обвешанныхзнаками отличия свиноподобных тварей. Они были на пару голов выше нас со Стасоми туда-сюда прокатывались по залу на маленьких самокатах.

— Злувы с планеты Соло, — шепнул нам ОлдьПервый. — Очень умны и не лишены понятия о воинской чести. Серьезныесоперники.

— Проклятые свиньи, — чуть слышно прошипелСтас. — Неужели Леокадия может выйти замуж за такую мерзость?!

— На себя посмотри, — шепнул я ему в ответ.

Тем временем Леокадия прекратила шум взмахом руки ипродолжила сама, обратившись сначала к Рыбе-молоту:

— Этот турнир — главное шоу Леокады, и не вамлишать этого зрелища моих подданных. Вот станете принцем, тогда ираспоряжайтесь. — Вокруг захихикали и захрюкали. — Турнир — этоне бойня, это поединок чести, состязание умов. Это игра, а игра — этоискусство. Да, искусство жестокое, но ведь искусство всегда требует от насвсего, что только есть, без остатка и без жалости к себе. Кто скажет: искусствоили кровавая бойня — столь популярная на Леокаде земная коррида и прочиерискованные игрища с дикими животными? А трюки с саблезубыми долговязиками? Вывидели фильм «Чужие»? — вдруг повернулась принцесса к нам со Стасом.

Это было так неожиданно, что я растерялся, а Стас выдавил изсебя:

— Да… В детстве.

— Это мы подкинули земному режиссеру их жуткий образ.Очень строптивые животные. Но неглупые. Леокадийские дрессировщики заставляютих не только прыгать через горящие обручи, но и жонглировать бананами. Я оченьнадеюсь, что и присутствующие здесь претенденты на мою руку способны не толькона клацание зубами и размахивание хвостом. Хотя и это пригодится. А теперьпозвольте оставить вас. Готовьтесь и набирайтесь мужества. Я желаю победыкаждому из вас. Но должна напомнить: я ничего и никому не обещаю даже в случаепобеды.

Сказав это, принцесса резко повернулась и вышла из зала.Претенденты загомонили и, бросая друг на друга неприязненно-любопытствующиевзгляды, тоже потянулись к выходу. Вертя головами, мы со Стасом углядели ещетроих претендентов. Огромного двуногого хамелеона, до того незамеченного, таккак он стоял у стены и слился с ней, и пару насекомых с нас ростом, отдаленнонапоминающих богомолов, раньше их загораживала туша тролля. Теперь мы зналивсех соперников «в лицо».

После обеда Олдь Первый проводил нас в «игровые комнаты».Тут мы со Стасом разделились — каждому полагалось находиться в своемизолированном помещении с аппаратурой. В первую очередь молодой леокадиец вофицерской форме выдал мне просторную серую одежду вроде кимоно и велелпереодеться. Затем, усадив в кожаное кресло и приспосабливая на голове ленты сдатчиками, сказал:

— Вся планета болеет за вас с братом.

— Спасибо, — кивнул я. — А почему нам ничегоне говорят о предстоящей битве? Где она будет происходить и есть ли какие-топравила? Как пользоваться оружием? У нас ведь будет оружие?

— Никому ничего не говорят, — отозвался техник,пристегивая мне руки к подлокотникам. — Все в одинаковом положении.Единственное правило: не просите пощады. Попросивший пощады будет изгнан спозором. При этом шанс, что соперник пощадит вас, минимальный, трусов не любят…Об этом не говорят, потому что это разумеется само собой: не пощады же проситьвы сюда прилетели. Что касается технических знаний, то они появятся вместе свооружением. Готовы?

Я кивнул. Техник надвинул мне на глаза очки, похожие на те,в которых дома я хожу в бассейн, и щелкнул каким-то переключателем. Цветнойкалейдоскоп, блестки, искрящийся звездный вихрь… Я почувствовал, как погружаюсьв глубину. Почувствовал ее давление со всех сторон…

…Это давили своей близостью и массивностью стены узкоготемного коридора с наклоном, в котором я возник с отчетливым ощущением, чтоупал сюда сверху. От удара гудели стопы и ныли икры, ноги были рефлекторнополусогнуты для мягкости приземления. Я вскинул голову и с помощью прибораночного видения действительно обнаружил над головой черную дыру колодца.Интересно, если я полезу туда и заберусь на самый верх, я вновь окажусь вреальности?

Глупости. И не для того я здесь появился, чтобы лезтьобратно. Да и может ли быть что-то реальнее этой каменной кладки стен, споросшими мхом щелями между глыбами? И может ли быть что-то реальнее опасности,исходящей отовсюду? И чувства необходимости спасти от нее принцессу… Хватиттормозить! Этот миг промедления и без того слишком большая для меня роскошь.

На ходу выдергивая из ножен тонюсенький меч, я бросилсявверх по коридору. Бежать было удивительно легко, несмотря на то что я весь былобвешан какими-то приспособлениями, ранцами и подсумками. Но тут же пришлопонимание, что это идеально подогнанный под мою фигуру комбинезон увеличиваетмышечную силу конечностей. Я нажал большим пальцем кнопку у эфеса меча,откуда-то зная, что таким образом затачивается его лезвие. Голубая искорказаточки пробежала от эфеса к острию и обратно.

От кого я должен спасать принцессу? От всех! Всем остальнымпретендентам вовсе не нужны ее рука и сердце, им нужна ее кровь и плоть! Яявственно представил себе ее хрупкую фигуру в лапищах громилы-тролля, увиделвпивающиеся ей в горло клыки оранжевых обезьянок… В глубине души я понимал, чтоэта странная идея навязана мне извне, но порция адреналина благодаря этимобразам впрыснулась такая, что я помчался вперед с удвоенной скоростью. Прытидобавил и мощный рык, который потряс подземелье.

Если я скажу, что меня гнала только жажда спасти принцессу,а страха я не испытывал, это, конечно, будет вранье. Страх — мягкосказано. Я испытывал самый настоящий ужас и был близок к панике. Мысль, что всеэто виртуальность, не успокаивала. Все было слишком материально. Почему я неудосужился задать самый важный вопрос: если в виртуальности убьют, на самомделе ты останешься жив? Потому что ТАМ ответ был очевиден: конечно! ЗДЕСЬ онстал уже не так очевиден. Даже совсем не очевиден…

Изображение в очках стало блекнуть, я сдернул их вниз на шеюи обнаружил, что на этом отрезке коридора сквозь маленькие круглые окна подпотолком уже пробивается тусклый свет.

Лестница! Какая-то неуловимая нелогичность ее линийзаставила меня приостановиться. И это спасло меня. Вот он — первый враг.От ступеней отделился и, ощерившись, поднялся во весь рост ящер-хамелеон. Его недоразвитыепередние конечности были поджаты к острому выступу груди, но от его плеч кмоему горлу метнулись металлические протезы-манипуляторы с растопыреннымикогтистыми пальцами.

— Попался, теплокровный! — прошелестело у меня вушах.

Я отпрыгнул и машинально защитился от металлической лапыударом меча. Движение мое было неказистым, никаких навыков фехтования в моюподкорку не добавилось, видимо, я обязан был уметь это сам. «Идиот! —подумал я. — Конец моему оружию!» Но неожиданно меч оказался значительнопрочнее и острее, чем я думал. Правый протез-манипулятор хамелеона со звономупал на камень.