И я увидела выход. Выход из той западни, в которой оказалась.

Домой бежала, придерживая кошку и юбку, и стараясь не потерять корзину с покупками. Каково же было мое удивление, впрочем, и недовольство, когда путь мне преградил всадник на черном крылатом коне. Спрыгнув с лошади, и не обращая внимания на шипящую кошку, лорд схватил меня за подбородок, заставив смотреть на него и усмехаясь, сообщил две вещи — время мое почти истекло, во-первых, и на сей раз у отца не хватит денег, во-вторых.

Молча согласилась со всеми его сообщениями. Впечатлилась размером моих неприятностей, прослушала, что именно со мной сделают и как именно. Я выдержала все. Гладила и успокаивала кошку, кусала губы, но слушала молча. Досадуя и негодуя лорд в итоге меня покинул, я вернулась домой и поговорила с мамой. С мамой, не с отцом, отец бы не отпустил. Мама сходила к бабушке, взяла у нее деньги и ночью провела меня к почтовому экипажу. Вот так я покинула родную деревню и прежнюю жизнь.

Прибыв в Ардам остановилась у почтенной госпожи Нурхи, тещи того самого торговца мехами, у которого отец когда-то занимал деньги. Я готовила, выдраивала дом, выслушивала все капризы престарелой гномихи и по ночам готовилась к вступительным экзаменам в Академию Проклятий. В то лето истек срок, купленный моим отцом у лорда земли, и вскоре за мной пришли.

Меня дома у родителей уже не было. Даже мой отец, который знал, что я в столице Приграничья и бросился за мной на второй же день, как я уехала, найти не смог, так домой и вернулся. А я сдала экзамены, поступила и к тому времени как люди лорда Градака меня нашли, уже являлась адепткой и, следовательно, отчуждению в личную собственность не подлежала. Правда пришлось повторно выслушать, что именно лорд со мной сделает, когда тупую крестьянку отчислят из академии, а в том, что отчислят, он не сомневался — я даже читала с трудом, так как школы в Загребне не было. Но я выслушала молча, потому что в отличие от него точно знала — я лучше сдохну, но не вернусь домой отчисленной из академии. И я действительно пошла на все.

Когда мне предоставили комнату в общежитии, ушла от госпожи Нурхи и начала искать работу, потому что подчтенная гномиха считала что платит мне возможностью спать под крышей, а мне нужны были деньги на учебники, тетради, одежду и подкуп преподавателей. Увы, до лорда директора взятки у нас были нормой…

— Дэя, — Риан осторожно погладил меня по спине, вырывая из малоприятных воспоминаний.

— Интересно, — прошептала я, — а ты сам хоть немного осознаешь, как много ты дал адептам академии?

— Ты о чем? — не понял магистр.

— О чем? — я отстранилась от него, села на ковер, вытерла слезы и призналась:- Это из-за тебя мне не досталось хрестоматии.

Изумление на его лице трудно описать словами.

— В академии не хватает учебников? — переспросил лорд директор.

Я улыбнулась и сказала правду:

— В академии не хватало тебя.

Риан улыбнулся, хотя явно смотрел на меня и думал, что кое-кому не хватает логики в построении беседы, но говорить ничего такого не стал и просто произнес:

— Меня сейчас очень не хватает на переговорах, но… подождут.

Он поднялся, протянул мне руку… молча и отрицательно помахав головой, я попросила:

— Давай так посидим.

— Не могу, — простонал он. — Просто не могу. Очень хотел бы, но… — пришлось вставать, хотя совсем не хотелось. И тут Риан спросил:

— Одного понять не могу, как получилось, что вы… встретились? Я четко перенес тебя в нужный сектор и… — губы лорда директора поджимаются, глаза сузились в мгновение и он обо всем догадался,

— Даргханаш находился у стеллажей с книгами по Смертельным проклятиям.

Я припомнила момент и добавила:

— Он не мог там что-то найти, из-за чего нервничал.

Вспыхнуло адово пламя.

Когда всполохи огня угасли, мы вновь оказались в той самой библиотеке у того самого стеллажа. Лорд директор некоторое время осматривал книги, затем рявкнул:

— Эжкар!

Воздух перед нами заклубился серым, являя очертания гнома.

— Какой книги не хватает на данном стеллаже? — резко спросил магистр.

Дух влился в книжные полки, и через мгновение вновь материализовался, дав ответ:

— Нет на месте шестого тома хрестоматии по Смертельным проклятиям издания второго периода империи, и рукописной книги морской ведьмы, принесенной вами двадцать лет назад.

— Проклятия человеческой рабыни, — простонал Риан, и тут же очередной вопрос. — Кто брал?!

Дух заколебался, в черных провалах глаз вспыхнуло что-то серое и он, извиняясь, ответил:

— Не имею права, лорд Риан.

Магистр не стал ни уговаривать, ни требовать, он лишь произнес:

— Дара!

Дух смерти материализовалась в своем угрожающе-устрашающем виде. Дух гнома сполз вниз, превратившись в кучку расплавленного чего-то, и пробормотал:

— Императрица, мой лорд, это была императрица…

Где-то бабахнула дверь.

Я начала испуганно оглядываться, а Риан стоял как громом пораженный и словно ничего не слышал. И тут послышались шаги, ругань, и в проходе показался наследный принц, который увидев нас, мгновенно остановился. А я смотрела исключительно на императорскую физиономию, почему-то в голове крутилась только одна фраза «Вот что значит дали в морду».

Лицо Даргханаша представляло собой нечто — нос сломан, под одним глазом кровоподтек, второй просто не открывался, губы так же разбиты. Одет наследник оказался иначе, чем тогда, что наталкивало на размышления по поводу степени потрепанности магистром его одежды. А еще если в одной руке Дарг держал тот самый многострадальный шестой том, то вторая висела как-то странно.

И тут лорд директор выдал:

— Он сам упал. Случайно.

Ладно я — степень удивления наследника вообще описать невозможно было.

Зато у меня появился вопрос:

— А ремешок мой где?

Магистр механически потянулся к карману, но заметив мой взгляд, руку убрал, и честно солгал:

— Не знаю.

Я сдержала улыбку и предложила:

— Могу еще что-нибудь подарить…

— А я согласен, — Риан мне улыбнулся и добавил, — себя подари. Я буду самый счастливый, правда.

Я только голову опустила, пытаясь скрыть улыбку. Счастливую такую. И тут лорд директор спросил:

— Тебе еще книга нужна?

— Неееееет, выкручусь как-нибудь, — решила я.

— Хорошо, — согласился он.

Вспыхнуло адово пламя.

* * *

Перемещалась я одна, что не могло радовать, к сожалению. Зато едва всполохи огня угасли, я оказалась в собственной гостиной.