– Я тут подготовил бумагу на растопку, – небрежно сказал Лайм. Гордясь своей предусмотрительностью, он указал на кучу бумаг. – Тут то, что нужно уничтожить в первую очередь. Эх, Лионор, сколько грязных тайн исчезнет сегодня.

Огневик не ответил, только большие карие глаза сделались печальными. Умертвие издало странный скулящий звук. Трудно сказать, к какой стихии оно принадлежало, одежды на нем не было.

– Не скулите, уважаемый, – сказал ему Лайм. – В своем посмертии вы послужите науке. Я исчезну и смогу продолжать исследования.

– Все это действительно необходимо? – подал голос огневик.

– О, дорогой мой Лионор, мне тоже очень нравилась эта лечебница. Но когда истерия вокруг убийцы спадет, возьмутся за нас. Некроманты роют носами землю и вынюхивают насчет тех умертвий. Пойдут вопросы, вскроются некоторые факты…

Неожиданно он повернулся к полке и в бессильной ярости смел все папки на пол.

– Ты же понимаешь, Лионор, мои методы и идеи слишком прогрессивны. Я опередил свое время. Порой, чтобы проверить теории, приходится применять жесткие методы. Но я так близок…

– Да, даутор. Но вы уверены?

– План продуман до мелочей. Здесь все сгорит, потом найдется умертвие. Естественно, никто не будет ждать, пока оно восстановит облик. Упокоят и спишут на несчастный случай. Бедный даутор Лайм трагически погиб во время пожара, который возник из-за того, что маг, находящийся на лечении, не совладал с силами. Вот, смотри, Лионор…

Лаутор Лайм стянул с пальца кольцо с монограммой.

– Все в «Доме на окраине» знают, что я ношу его не снимая.

Он схватил умертвие за руку и попытался втиснуть тому на палец кольцо. Живой мертвец несколько раз угрожающе клацнул зубами, задергался, начал извиваться, но навредить даутору не мог – цепи держали крепко.

– Помогите мне, Лионор.

Вместе они повалили труп на пол и после непродолжительной, но отчаянной борьбы кольцо было водружено на палец умертвию.

– Вот и славно. Что ж… пора мне исчезнуть. Можете начинать, Лионор.

Умертвие попыталось отползти. Скованное цепью, оно не могло подняться на ноги, а ползло, словно червь. Белые глаза смотрели равнодушно, острые зубы постукивали, словно отбивали ритм. Ноздри трепетали, принюхиваясь. Оно чуяло Виолетту и Себастьяна, которые укрылись через один ряд и прекрасно слышали разговор.

Покачиваясь из стороны в сторону, огневик простер вперед руки и принялся читать заклинание. Воздух завибрировал от сгущающейся энергии. Поплыл горьковатый запах полыни и миндаля.

Виолетта услышала характерное потрескивание. А потом архив осветился заревом пожара. Огонь быстро пожирал бумагу, дерево полок и даже металл, а в центре бушующей стихии стоял маг. Он словно не замечал мечущихся вокруг языков пламени.

Не прерывая колдовства, Лионор сорвал с умертвия цепь. Нежить несколько мгновений лежала неподвижно, осознавая (если такое слово вообще может быть применено к тому, кто утратил все человеческое) внезапно обретенную свободу.

Даутор Лайм в это время уже открывал крышку люка, готовясь спуститься в тоннель и скрыться навсегда. Он бросил прощальный взгляд на объятый пламенем архив.

А жар уже делался нестерпимым, жег щеки, опалял волосы. Виолетта испугалась. Огонь был слишком враждебным, слишком горячим, слишком буйным. И у нее не было над ним никакого контроля. Пальцы инстинктивно складывались в заученные жесты, но в них не было силы. Да еще умертвие зашевелилось. Оно приняло решение держаться от огненного мага подальше и неуверенно заковыляло в сторону Виолетты и Себастьяна. Постепенно движения мертвеца ускорились, охотничий инстинкт и жажда крови толкали его вперед.

– Бежим! – закричал Себастьян и потянул Виолетту к потайному люку.

Позади них с громким треском обрушился стеллаж. Разлетевшиеся бумаги превратились в огненные вспышки, а затем рассыпались пеплом. Умертвие зарычало и прыгнуло через пылающую преграду. Огонь охватил его, превращая в живой факел.

– Быстрее, Виолетта! Не мешкай!

Виолетта видела только огонь. Огонь! Всюду. Еще немного, и они с Себастьяном тоже станут его частью. Перед ее глазами плясали оранжевые с зеленью круги. Огонь манил и звал, напоминал об утраченном.

Себастьян втолкнул жену в люк и прыгнул сам. Пламя ринулось за ними и пробежало по стенам тоннеля еще метров двести, прежде чем сойти на нет. Тоннель окутал горячий водяной пар. Некромант и ведьма одинаково тяжело дышали. Одежда пропахла гарью, а лица были испачканы сажей.

– Все сгорело, – прохрипела Виолетта.

– А маг? – Себастьян зашелся кашлем и утер выступившие слезы.

– Огонь. Не причинил бы вред… если он этого сам не хотел, – сбивчиво ответила Виолетта.

– Вряд ли он себя сжег. Нужно быстрее уходить.

– Мы расскажем кому-нибудь… – Виолетта не договорила, но Себастьян прекрасно уловил суть вопроса.

– Нет, – покачал головой некромант, – сейчас у нас есть более важные дела.

Виолетта думала о том, насколько маг позволил огню разгуляться.

– Но они же не хотели, чтобы кто-то пострадал? Не выпустили пламя из архива, правда? Потому что иначе это ужасно.

Некромант и ведьма шли по туннелям, высматривая капли воска под ногами, когда боевое заклинание ударилось о стену рядом с Виолеттой. Брызнули осколки кирпича. Ведьма едва успела заслониться рукой.

Даутор Лайм медленно вышел из бокового тоннеля. По всей видимости, он чувствовал себя в абсолютной безопасности.

– Так-так-так. Это вы, мерзкие, надоедливые, никчемные… – Он не торопился, наступал. Каждое его слово было хлестким и звучало особенно оглушительно. – Я был уже достаточно далеко, когда услышал ваши голоса. И надо же, какая встреча! И какая удача, что ни у одного из вас нет магии, которая может причинить мне вред. А вот я очень даже могу. Это будет местью за то, что мне пришлось сняться с насиженного места.

Новое заклинание появилось в руке даутора мерцающим сгустком. Виолетта неотрывно смотрела на растущий шар: ей чудились очертания острых шипов.

– С кого же мне начать? – рассуждал Лайм. – С некроманта или с ведьмы? – Даутор глумился вовсю.

– Вы покрываете убийцу ведьм? – спросил Себастьян.

– Я? – удивился даутор. – Ничего подобного. Все, что я хотел, – это исцелять.

Он прицелился, слегка щурясь, отчего лицо приобрело какое-то злое и одновременно беззащитное выражение. Пальцы его дрожали.

Виолетта оцепенела. Говорят, что в минуты смертельной опасности перед глазами проносится вся жизнь. Но в голове ведьмы осталось только одна мысль, уместившаяся в единственное слово: шляпа. Она так и не купила себе настоящую ведьмовскую шляпу.

Девушка с силой зажмурилась, поэтому пропустила момент, когда Себастьян метнул фонарь в даутора. Лишенный магии некромант полагался только на грубую физическую силу.