сердце бахало так, будто собиралось проломить ребра и выпасть ему под ноги.

– Не шевелись.

Сначала я просто прижалась к его губам – сухим и горячим. Веки опустились сами собой, и я оказалась во тьме с танцем огненных сполохов. Живот пронзила молния – я на миг задохнулась, а потом начала пьянеть. По венам заструилось тепло, ноги налились тяжестью.

Неужели именно ради этого чувства люди идут на безумства? Разрушают империи?

Кончиком языка я провела по его губам, слегка увлажнив их. Я робела, но старалась, как прилежная ученица, веря, что столь тесное взаимодействие поможет осуществиться плану. Сначала Фрид держался, а потом я почувствовала ответ – пламенный, одержимый.

Понимать, что я так на него действую, было неожиданно приятно, льстило моему самолюбию. И даже если дело лишь в магии… Ай, да к Эльдруне все! Нас ведь может сегодня не стать.

Между нами совсем не осталось воздуха. Обнимая Фрида за шею, я случайно потерлась о него грудью, пачкая кожу кровью. Это было почти больно, но одновременно так хорошо…

Фрид сам разорвал поцелуй, отвернув голову.

– Хватит, Фарди. Это уже слишком.

– В чем дело? Боишься закипеть? – усмехнулась я, отходя.

– Ну знаешь ли… Я ведь не камень! Сейчас не место и не время… Если бы не цепи, я…

– Что ты? – я метнулась к нему за спину, поняв, что южанин вот-вот откроет глаза. Натянула рубаху непослушными руками.

– Это глупо, но я рад, что прежде у тебя никого не было, – послышался его голос. – Значит, я буду первым.

– Не будешь.

– Посмотрим.

– Ага.

Время текло неумолимо, и с каждым мгновением меня начинало трясти все сильней. Фрид ушел глубоко в себя, медитируя и общаясь со своей стихией. Повязки на груди намокли, а сменить было не на что.

Скоро, скоро они придут за нами.

Опустившись на колени, я молилась Матери Метели и Отцу Холоду – покровителям Севера и нашего рода. Не оставьте меня в трудный момент, дайте сил, помогите. Не оставьте и предки, славные Ангабельды.

– Фарди…

Я вздрогнула и поймала его взгляд.

– Вместе, пока смерть не разлучит нас?

– Ты ведь не собирался умирать.

Фрид глядел жадно, словно пытался запечатлеть в памяти каждую черточку, прочесть все тайные мысли. Потом усмехнулся и, тряхнув спутанными волосами, опустил голову. Руки в оковах напряглись так, что проступил рельеф вен и сухожилий. Я не к месту вспомнила, как этими самыми руками он меня обнимал. То были сладостные мгновения покоя.

– Ты должна довериться мне, иначе отправимся на дно вместе.

Было в этом голосе то, что зацепило спрятанное глубоко в душе, царапнуло, заставило сжаться. Есть ли у меня выбор сейчас, когда над головой повисла нешуточная угроза?

– Хорошо. Я тебе верю.

– Вот и славно. Теперь почеши мне спину, я сам не дотянусь.

Наконец, явились юрды. Нам даже вернули часть одежды – надо же, какая невиданная щедрость! Зато оружие, мой рестр и его нагрудник прибрали себе, я видела меч Фрида и кинжал на поясе Легера. Заметив мой взгляд, тот довольно усмехнулся, как бы говоря – попалась, никуда теперь не денешься.

Фрида вывели в цепях. Меня заковывать не стали, не боялись. Пусть, им же хуже. Врага недооценивать нельзя, даже если он – молодая женщина.

Впереди замаячил свет – нас вытолкали из узкого хода. Вокруг толпились юрды – мужчины, женщины и даже дети. Стояли столбы с изображениями Эльдруны, к ним крепились факела.

Народ радостно загалдел, предвкушая забаву. Они верили, что жертва способна усмирить гнев богини и дать спокойно пережить Темную ночь, когда солнце сомкнет глаза на целый месяц. Тогда на волю вырвутся дети Эльдруны, будут искать живых людей, чтобы превратить их в своих слуг.

Мы обменялись взглядами. Фрид был напряжен и сосредоточен, а небо…

Ни проблеска.

Я стиснула кулаки. Если не поможет магия, мы голыми руками не справимся с толпой. Скольких сможем одолеть? Их все равно больше – стервятников, жаждущих крови.

А юрды веселились и гикали.

– Ничего, скоро они все умрут, – пообещал мой южанин, невесело улыбнувшись.

– Главное, чтобы не позже нас.

Я сказала, что верю ему. Надо держать слово, даже если страх, который я старательно давила в себе, начал возрождаться.

– Никто не разрешал вам открывать рты! – меня грубо толкнули в спину, а Фрида дернули за цепь. В ответ тот, развернувшись, ударил юрда кулаком в лицо, но на него навалились еще трое и полностью обездвижили.

Нас вели к берегу реки – морозы сковали ее крепким льдом, а вырубленная полынья чернела раззявленной пастью. Каждый из пяти краев венчал столб с факелом, рядом стояли жрецы в шапках с волчьими черепами. В измалеванных рунами лицах – ничего человеческого.

– Иноверцы! – закричали в толпе. – Предатели! Смерть им!

Остальные зашумели, заволновались. Кому может доставлять удовольствие подобное зрелище? Только безумным животным.

– Осталось еще немного, милая. Потерпи, – ободряюще произнес Фрид.

Надо же, само спокойствие! Стиснув зубы, я снова подняла взгляд к небесам.

Ну же, где ты?! Если бы я владела льдом… А северный огонь – не только сила, но и слабость.

– Братья и сестры! Сегодня мы собрались здесь, чтобы принести славную жертву великой Эльдруне…

Началось.

Один из жрецов затянул длинную речь. Хотелось схватить его за горло, а потом швырнуть в прорубь, чтобы бестолково махал руками, а подводное течение тянуло его на дно. Чтобы видеть ужас в глазах одержимого. Утопить его, а потом и всех остальных.

Мне хотелось крикнуть Фриду: «Ну что же ты? Чего ждешь? Давай! Где твой огонь? Обещал ведь, что мы еще поживем».

Его взгляд был отсутствующим, будто южанин находился не здесь. На миг закралась мысль – а что, если не получится? Если не выйдет разрушить ошейник?

Мороз пробрался под одежду и лизнул кожу. Свернулся в груди ледяной змеей. Нет, я не буду стоять покорно, как овца, и ждать смерти. Я жить хочу!

Тем временем несколько женщин подтащили к проруби корзины, набитые звериными тушами. Под песнь жрецов первое подношение отправилось в реку, и юрды разразились радостными воплями. Точно так же они будут орать, если туда кинут нас.

Я закусила щеку, чувствуя, как рот наполняет металлический привкус. Сердце билось, как ошалелое.

Главный жрец взмахнул рукой, и Фрида толкнули вперед. Мыски сапог коснулись самого края, за которым – смерть.

Я перестала дышать. Онемела. Взор на миг заволокло чернотой, а потом… Увидела свет. По небу пробежала зеленая волна, а за ней – еще одна, расцвечивая темное покрывало яркими красками.

– Давайте! Совершите жертво…

Жрец не договорил. Магия