кровь, разгоняя по телу дурман.

– Не бойся. Я хочу проверить твой центр переплетения жил. – И закрыл глаза, сосредотачиваясь лишь на внутренних ощущениях.

Я расслабилась, понимая, что этот жест не имеет двойного дна. Стало вдруг так жарко – от его ладони шло целительное тепло. Я смежила веки и провалилась куда-то.

Ослепительная белизна, с переливающегося самоцветами неба падают мягкие хлопья. Ледяные колонны-зеркала с острыми гранями тянутся вдоль снежной пустыни. Я иду, не оставляя следов, как будто превратилась в бесплотного призрака. Сотни отражений следят за мной – от их взглядов по спине бегут мурашки.

Мертвая тишина и одиночество сводят с ума, я не знаю, как вырваться отсюда. Я в плену этого ледяного царства, здесь властвует ночь и нет места живому. Повинуясь наитию, останавливаюсь у одной из колонн – отражение бежит рябью, дрожит, как поверхность воды от ветра. И мое лицо меняется – проступают знакомые черты.

Гилбар. Он тянет ко мне руку, а я даже пошевелиться не могу от изумления и горько-сладкой радости.

Брат гладит ледяной рукой мою щеку.

– Я так долго ждал тебя, Данна. Здесь так одиноко.

По щекам бегут слезы. Обжигают.

– Ты оставила меня, ушла.

– Это ты меня оставил, Ги. Без тебя так плохо и пусто, – выговариваю дрожащими губами, перед глазами все расплывается от слез.

Холод его пальцев обжигает, и кожа сразу немеет.

– Но мы это исправим. Верно? – он хватает меня за плечо, подтягивая ближе к зеркалу.

И я делаю шаг.

– Скажи, кто тебя убил. Я отомщу, Ги. Я этого так не оставлю!

А потом я перестаю дышать, потому что ледяные осколки входят в плоть, крушат ребра. От боли темнеет в глазах, и я слышу шипение:

– Это ты меня убила. Ради силы, ради власти. Ты хотела подчинить мой лед!

Я хочу кричать, что это ложь, но не могу произнести ни звука. Внутренности скручивает от боли, и я начинаю падать в забытье, когда чувствую прикосновение. Сильные руки обхватывают талию, живительное тепло разливается по жилам. Я устремляюсь к нему всем своим существом, тянусь, как росток к солнцу.

– Фарди?.. – шепот обжигает висок, и я открываю глаза.

На стенах лежат черные тени, ярко пылает огонь.

Южанин держит мое в лицо в ладонях, заглядывая в глаза.

– Далеко же ты провалилась. Еле тебя нашел. Одно то, что я смог войти в твой внутренний мир, удивительно. Наверное, это еще одна особенность дуальности.

– Я видела Гилбара, он…

– Нет, – Фрид мотнул головой. – Это был не он. Это твой разум играет с тобой. Чувство вины и боль потери заставляют тебя раз за разом проходить этот ад. Ты не смирилась с его смертью. Ты винишь себя, изводишь, не считаешь себя достойной преемницей его магии. Сила льда не перешла к тебе, потому что ты сама ей это запретила.

Он говорил уверенно и немного печально, а мне чудилась жалость в его словах.

– Столько лет прошло, а ты еще надеешься его вернуть, – Фрид покачал головой. – Он ушел навсегда, Фардана. А ты все никак не отпустишь прошлое, моя маленькая потерянная девочка.

– Нет! – я хлопнула его ладонями по груди, но он не пустил меня, только сжал пальцы крепче. – Да что ты можешь знать об этом… – вздохнула и опустила голову, расслабляясь в настойчивых руках. – У тебя никогда не было близнеца, родной души.

– Пусть так, но у меня есть братья и сестры. Поверь, я знаю, что значит терять близких. Один из моих родных братьев умер страшной смертью в расцвете лет. А теперь иди сюда, – он обнял меня за спину, окончательно сократив расстояние между нами. Накрыл ладонью затылок, и я ткнулась лбом ему в плечо.

Руки, повисшие плетьми, вдруг ожили и сами легли ему на лопатки. Я стиснула ткань рубахи так, что показалось – сейчас порву. Я обнимала своего врага, своего мужа, своего дуала, и сейчас это было самым правильным. Я нуждалась в нем.

– Я потеряла всю свою семью.

– Думаешь, Улвис тебе ее заменит?

Я не стала отвечать. Тогда он произнес:

– В твоем центре много тьмы, жилы спутаны клубком. Пока не прогонишь свою боль, легче не станет.

Возможно, он прав. Возможно, я живу прошлым и надеюсь, что самый дорогой и близкий человек вернется, как будто не было этих лет разлуки.

– Давай спать, – выдохнул Фрид мне в волосы.

Я хотела отодвинуться, но он не пустил – как и прошлой ночью, уложил себе на плечо и обнял за талию.

– Хочу быть рядом с тобой.

– Я так не усну. Ты слишком горячий.

– Радуйся. Не замерзнешь.

Я не видела его лица, но по голосу поняла – улыбается.

– Не могу тебя оставить. Ты слишком расстроена и уязвима. Буду охранять твой сон.

Странная горькая нежность пронзила сердце, и оно затрепетало, как птица. Я не понимала, что со мной происходит, почему хотелось чувствовать его всего – обвиться вокруг, как лоза. Я положила ладонь ему на грудь и опустила веки.

Уже засыпая, почувствовала, как горячие губы касаются виска, глаз, подбородка – он целовал меня бессовестно, зная, что сейчас я не способна сопротивляться.

И как-то не очень хотелось…

– Спи, Фарди.

Я плавала в мутной дреме и никак не могла проснуться. Внутреннее чувство кричало об опасности, но тело было непослушным, чужим. Наверное, так чувствует себя муха в паутине, из которой паук тянет кровь. Только из меня что-то тянуло силы.

Фрида я рядом не чувствовала – тело окутал холод, даже зубы застучали. На краю сознания слышались голоса и лязг металла.

Это ведь сон? Или…

Что-то случилось. Что-то очень плохое, а я не могу проснуться.

С этой мыслью меня вновь затянуло в черноту.

Глава 15

Фардана

– Эй, пора вставать! Разлеглась тут!

Чужой голос резанул по ушам, и показалось, что в голове заскрипели ржавые петли. В живот ударило твердым – я застонала, скрючившись. А в следующий миг меня схватили за волосы и рывком поставили на ноги.

Что происходит?!

Вместе со способностью видеть ко мне начало возвращаться понимание. Из темноты выплывали очертания каменных стен, чадящий факел в углу… И два человека в потрепанных безрукавках. Волчий мех торчал засаленными клоками.

Один из мрачно ухмыляющихся незнакомцев был высоким и здоровым, с изуродованным шрамами лицом и длинными, до пояса, волосами. Они свисали спутанной гривой, в которой яркими пятнами выделялись крашеные толстые нити.

Второй, наверное, был его братом. Они походили друг на друга, как две капли воды, только ростом тот