— Я нуждаюсь… — Чародей остановился, когда глава квелейподал ему кристалл; Геррод не имел представления, тот же самый, что раньше, илитакой же.

«Разум в порядке… страх не разъел… вопрос?» Так вот оно что.Те, кто до него заходили в эту пещеру, потеряли разум из-за какого-то страха.Что бы квели ни увидели, это было для них чересчур. Однако кто-то вытащил егонаружу. Как?

В то время как он думал над этим, существо повторило вопрос.

— Со мной все в порядке. — Это было не вполне правдой, нодолжно было их удовлетворить. Геррод не имел намерения рассказывать им оголосах — его голосе, который все еще шептал в его голове. Голоса хотели, чтобыон возвратился в пещеру, возвратился и снова стал слушать то, что онисобирались сказать.

Он вернется. В этом он был уверен. Даже если квели неразрешат, чародей возвратится в пещеру. «Пища съедена… время идет… вопрос?»Такие переходы во время разговора озадачивали его, но сейчас он моментальнодогадался о смысле сказанного. Его спрашивали, нужна ли ему пища; а скольковремени прошло с той поры, как он потерял сознание?

— Как долго я оставался без сознания?

Ответ нельзя было признать определенным — скорееприблизительным: часа два-три — насколько Геррод мог оценить представленияквелей о ходе времени. Потеря сознания пошла ему скорее на пользу. У Геррода небыло возможности оправиться после дневного перехода. Ему все еще хотелосьвыспаться, проспать целую ночь, но сошел бы отдых и урывками. И еще раз образжизни Тезерени пришелся кстати. При правлении его отца каждый член клананаучился работать изо всех сил, обходясь лишь минимумом сна.

Его желудок утверждал, что давно не видел пищи. Герродспросил себя, будет ли здешняя еда такой же неаппетитной, как и месиво, котороеупотребляли дозорные. Возможно, и так — но он все равно будет ее есть. Длязадачи, стоявшей перед ним, задачи, в правильном понимании которой он не былдаже уверен, Тезерени понадобятся силы.

Как бы осознав, что он согласен, новоприбывший, нижеостальных, но все же почти человеческого роста, принес ему чашу с чем-тожидким. Геррод, глядя на низенького квеля, понюхал содержимое… и содрогнулся.Он оторвал взгляд от квеля и заглянул в чашу.

Месиво дозорных показалось бы восхитительным в сравнении ссодержимым чаши.

Когда он поднял глаза, низенький квель ушел. Геррод спросилсебя, не самка ли это. Ни один из остальных квелей не собирался отвечать наэтот мелькнувший у него вопрос, но Геррод был уверен, что его предположениеверно. В таком случае, те, кто сопровождали его, были — почти наверняка —самцами; если, конечно, вновь прибывший не был всего лишь подростком. Однаковраад отверг эту мысль и утвердился во мнении, что его нынешние спутники —самцы, хотя внешность низенького квеля была почти такой же.

Под немигающими взглядами собравшихся Геррод начал есть.Пища исчезала быстро — отчасти потому, что они не дали ему ложку, тем самымвынуждая его наклонить чашу и хлебать отвратительную жидкость через край.

— Спасибо, добавки не надо, — пробормотал Геррод, подавая почтиопустошенную чашу одному из квелей, который тут же отбросил ее в сторону — какбудто никто не захочет воспользоваться ею после человека. Это напомнило чародеюо его действительном положении. При всем своем дружелюбии эти квели былинастроены не более дружески, чем стражи, которые привели его сюда. Онисознательно поставили его в положение, из-за которого лишился разума, возможно,не один из них. Если бы им попался не он, сошел бы эльф или представителькакого-то другого народа. Квелям было все равно; для них было более важнымвыяснить все об интересующей их пещере.

Глава квелей в этот момент издал низкое и долгое гудение,обратившись к сотоварищам. Те безропотно стали покидать пещеру. Никто необращал ни малейшего внимания на одиночку-враада — даже глава квелей, которыймолча ждал, пока остальные выйдут. Как только они остались вдвоем, огромныйчеловек-зверь повернулся к своему гостю.

Затем маска упала, явив отчасти разум, скрытый занечеловеческим лицом. Разум жестокий, однако расчетливый — и по-своемунастолько же опасный, как и разум самих Тезерени. Если бы Геррод не напомнилсебе, что он был — насколько ему представлялось — единственным для квелейключом к разгадке тайны пещеры с кристаллами, он испугался бы за свою участь.Они нуждались в нем — иначе не стали бы ухаживать за ним, пока он приходил всебя. Несмотря на опасность, которую представлял для него квель, чародейулыбнулся.

«Впечатления от пещеры… утверждение!» Странныеголоса-образы, роившиеся у него голове, раздражали его, но он быстро взял себяв руки.

— Вы хотите знать, что я видел, ведь так? Вы хотите знать,почему я все еще сохраняю разум?

«Согласие… утверждение!»

Не навредит ли он себе, если расскажет правду? Герродсомневался в этом, так что рассказал квелю все, что он видел, слышал ичувствовал. Это показалось ему совершенно возможным — несмотря на его нынешнееположение. В течение рассказа глава квелей оставался неподвижным — как если бырассказ заворожил его. Иногда он «задавал» вопрос — обычно по поводукакой-нибудь мелкой детали. Из вопросов враад узнал немного — лишь то, что впещере побывала не одна жертва. Сколько квелей попытались победить в себе страхи потерпели неудачу? Не единожды он ощутил границы познаний квелей, но каждыйраз его собеседник глубоко прятал образы и чувства — чтобы слишком многое невыплывало на поверхность.

Рассказ очень быстро подошел к концу. Геррода охватилавнезапная тревога. Не ошибся ли он? Может, он дал им то, в чем они нуждались?Не сделался ли он теперь бесполезным для них?

Квель наклонился вперед; его дыхание было еще болеезловонным, чем въедливый запах недавней трапезы Геррода.

«Сотрудничество… продолжение существования… утверждение!»

Чародей кивал, пытаясь не обращать внимание на лихорадочноебиение своего сердца.

— Мне приятно остаться в живых. Я буду сотрудничать.

«Назначение кристаллов… оружие против врагов — птичьегонарода… утверждение!., вопрос?»

— Что? О… — кивнул, зевая, Геррод. — Они могли бы оказатьсяоружием, которое вы сможете применить против искателей. — Он не имел нималейшего представления о том, как это можно было сделать, но у Герродапоявилась уверенность в том, что кристаллы можно будет превратить в оружие. Современем он надеялся обратить это оружие против захвативших его квелей.