Когда его первый восторг после освобождения из мучительногоящика пошел на убыль, Темный Конь воззрился на своего одетого в доспехивластелина. Даже Лохиван, стоящий теперь рядом с дрейком, на котором ехал егоотец, и Риган поспешили найти себе другие занятия, вместо того чтобы смотреть вэти холодные глаза. Баракас, однако, встретил их взгляд с тем же повелительнымбезразличием, с каким встречал многое другое. Он очень хорошо знал, кто здесьхозяин, и пристальный взгляд вечно-живущего нисколько этого не менял.

— Чего ты хочешь от меня? — ревел призрачный скакун. Егопередние копыта рыли борозды в земле. Шарисса не сомневалась: ему хотелось,чтобы под копытами оказался предводитель клана.

— У меня для тебя задание, которое должно оказаться простым— если учесть твои способности.

— Баракас, пожалуйста, не делайте это с ним! — обратилась кнему волшебница, забыв ввиду важности момента о своей гордости.

Тот повернулся и недолгое время разглядывал ее. Шлем в видеголовы дракона почти полностью скрывал его лицо, но Шарисса услышала в егословах презрение.

— Не унижайтесь, госпожа моя Шарисса. Хороший воиниспользует любое оружие, доступное ему, и я проявил бы слабость, если бы невоспользовался одним из своих самых могучих. Его участие послужитручательством, что никакой вред вам причинен не будет.

— Ей? — Темный Конь прекратил бить копытами. Он перевелвзгляд с Баракаса на Шариссу. — А что ей угрожает?

— Ничего, Темный Конь! Он…

Рука в латной перчатке коснулась крышки ящика, заставивдемонического коня застыть на месте, а Шариссу — почти немедленно умолкнуть.

— Она едет с нами в глубь этой громадной области. Если нанас нападут, я не могу гарантировать се безопасность. Ты знаешь силу существ,которые владеют этой местностью. Она ужасна — или ты думаешь иначе?

Темный Конь рассмеялся, но дерзости в нем осталось мало. Онбыл почти сломлен долгим пребыванием в ящике-тюрьме.

— Я, о чудовищный, уже оказал тебе подобную услугу! Я… ярассказал тебе об этих существах, об эльфах, — он указал на насторожившегосяФонона, — и где их можно было найти. Значит, твоего колдовства для этого былонедостаточно! Я отдал тебе жизни, которые я не имел права отдавать!

Единственным подтверждением, которое он получил отповелителя Тезерени, был кивок головы.

— Тогда эта задача должна оказаться намного легче и гораздоприятнее. Это искатели, существа, которые напали на твоего старого товарища,Дру Зери, и пленили его. Эти существа готовы причинить вред его дочери. Они неделают никаких исключений; ее жизнь значит для них так же мало, как и моясобственная. Если на нас нападут, за Шариссой будет трудно присматривать.

— Я обладала собственной силой, достаточной, чтобыучаствовать в битве против них, — напомнила она им двоим. — Если дойдет досражения, я буду бороться с ними. Я не хочу напрасных смертей.

Вопреки ее уверениям, Темный Конь еще больше заколебался.

— Ты, в отличие от меня, не видела их. При моем могуществеони мало что значат, но ты… ты менее вынослива, чем я.

— Да, меньше, — согласился Лохиван, чтобы помочь отцу в делеТезерени. Баракас слегка покачал головой, и Шарисса это заметила. ПовелительТезерени не нуждался здесь ни в какой помощи, и она это знала. Баракас держал вруках все козыри.

— Я отдал тебе эльфов, потому что боялся за нее… и я боялсяэтой твоей проклятой вещи! Не проси меня, чтобы я умножил мои грехи! Если онинападут на вас, я ими займусь!

— Было время, когда ты занялся бы и Дру Зери. Ты помнишьэто? — Рука повелителя Тезерени поигрывала крышкой ящика.

— Тогда я ничего не знал! — Темный Конь поник головой.Шарисса знала, о чем он вспомнил. Вечноживу-щий — простодушное, однако могучеесущество, обитавшее в Пустоте, — не имел никакого понятия о жизни и смерти. То,что, путешествуя по необъятным просторам Пустоты, он поглотил несколько чуждыхему созданий, для него не означало ничего. Только после путешествий с ее отцомТемный Конь начал осознавать ценность чьего-либо существования. Если на него —или на тех, кто ему был дорог, — нападут, призрачный скакун будет биться. А вотубивать тех, кто даже не знает о нем…

— У тебя, конечно же, есть выбор. Я согласился бы оставитьтебя на воле, если ты будешь действовать как должно; но если я не могу доверятьтебе, даже когда нуждается в защите та, кто, как ты утверждаешь, тебе дорога, яне вижу никакой причины оставлять тебя на свободе. Кто знает, какое опустошениеты мог бы устроить. Да, возможно, вернув тебя в ящик до того дня, когдапоявится задача, которая оправдала бы усилия, необходимые для того, чтобывызвать тебя снова…

Баракас начал наклонять открытый ящик в сторону ТемногоКоня. К ужасу и потрясению Шариссы, она увидела, что старый товарищ ее отцадрожит от страха. Даже его фигура немного исказилась — видимо, его испуг былнастолько велик, что ему не удавалось держать себя в руках.

— В этом нет никакой необходимости.

Его голос, при всей раскатистости, был робким и смущенным.Темный Конь уставился в землю у себя под ногами, не желая смотреть на тех, ктонаходился перед ним — и в особенности на Шариссу. По ее щекам потекли слезы.

— Я найду для вас этих искателей… и устраню угрозу,исходящую от них.

Блаженная улыбка возникла на полускрытом лице Баракаса.

— Благодарю тебя. Я не вижу никакой причины, почему бы тебене приступить к этому теперь же. Ты не против? — Он указал далеко вперед, внаправлении гор. — Я хочу, чтобы ты поискал там, неподалеку от места, куда мынаправляемся. Осматривай северную область, пока я не призову тебя обратно.

Темный Конь помотал головой так, что его грива рассыпалась.Его, казалось, что-то беспокоит.

— Но это оставляет…

— Я дал тебе задание. Я хочу, чтобы оно было выполнено так,как я сказал. Никакого бунта. Ничто не произойдет здесь с кем бы то ни было —если ты будешь беспрекословно повиноваться мне. Это я тебе обещаю.

Демонический конь фыркнул.

— Ты более отвратителен, чем любое порождение бесконечныхцарств, которые я пересек, пока искал — о чем ныне сожалею — этот проклятыймир.

— Да, нам надо будет поговорить о тех местах — когда мызавладеем этим царством. А теперь — отправляйся!

Темный Конь опустил голову в насмешливом приветствии.

— Я — твой слуга, о повелитель драконов.