– Снег Утгарда ее укроет, – автоматически сказала Мэрион.

– Снег Утгарда ее укроет, – эхом отозвалась Скай.

Они помолчали, наблюдая, как погода налаживается.

– Ладно, мы сильно выбились из графика и нашумели. Идем, Мэрион.

Скай отряхнула колени и бедра, вложила наконец рапиру в ножны, подтянула портупею и размяла плечо. Щит Мэрион исчез, а дага, сверкая богатой рукоятью, вызывающе оттопырила пальто.

* * *

Площадь Искусств, которую уже начали украшать к празднику лета, встретила их бдительной настороженностью. Неожиданно вспыхнувшие фонари мягко осветили старинную, покрытую снегом брусчатку. С полукруглых симметричных колоннад на площадь взирали статуи скальдов, актеров, музыкантов, драматургов. В центре площади, в лучах из травертина, огромный обелиск выполнял роль гномона. Но главной достопримечательностью был, конечно, оперный театр, построенный на месте разрушенного амфитеатра. За ним тянулся огромный Зимний парк. Скай нравилось, что весной на тамошнее озеро прилетали лебеди и уточки. Театральные студии, общежития для актеров, поэтические клубы, музыкальные школы, танцевальные классы облепили площадь Искусств, как мухи. Процветали и мошенники, которые брали с наивных провинциалов огромные деньги, обещали всемирную славу, гастроли, роли в потрясающих постановках – и исчезали в тот же день.

Скай, замерзшая в тонкой рубашке, передернула плечами. Они с Мэрион уже целый час торчали за мусорными баками цветочного магазинчика «Флорагунда» и следили за передвижением полицейских отрядов и военных без опознавательных знаков. Похоже, драугры к ночи полезли наружу и несчастные солдатики пытались придумать хоть что-нибудь, чтобы их задержать. Атла сидела на кипе обрезков оберточного картона, держа на коленях щит.

– Что будем делать, Кая?

– Думаю, тебе придется разобраться с каирном. Выйдешь, пошумишь, а я проскользну к театру.

Атла ухмыльнулась. Несмотря на помятость после битвы с Варис, держалась она величественно.

– Ты разрешаешь мне?

– Ветвями Вседрева благословляю тебя. Корнями тоже. Веселись.

– Как закончу с каирном, отправлюсь в Биврёст, узнаю, как дела у остальных Атла. – Она подтянула ремни на щите и поднялась. Внимательно глянула сверху вниз на Ангейю. – Постарайся не умереть, Кая.

– Постарайся не кусать драугров. А то они растолстеют и начнут проталкивать сомнительные политические идеи Атла в Имин Рёге.

Мэрион закатила глаза и, фыркнув, вышла из переулка. Скай дождалась, пока она войдет в одну из арок и скроется в тени гномона, и размяла плечо. Боль стрельнула куда-то в локоть и запястье, но подлечиваться с помощью Утгарда Ангейя не стала, потому что времени было в обрез.

Из темноты на Скай сверкнули желтые глаза огромного котищи, который сжимал в челюстях жирную крысу. Ангейя посчитала это добрым знаком и, стараясь не тревожить зверя, вышла из переулка в начинающуюся вьюгу. Должно быть, Мэрион стала работать с барьерами. Обхватив себя руками, Скай обошла Оперный театр справа, потом повернула снова направо, следуя за светом фонарей. Позади театра был небольшой сквер со скамейками и хаотично застроенный четырехэтажными домами район. Примерно через двадцать минут блужданий Скай наткнулась на нужную улицу. Небольшой авангардный театр с куполообразной крышей, сжатый с одной стороны детской студией танца, а с другой – художественной мастерской, выглядел заброшенным. Типичный театр на одну сцену, но Скай не смогла бы его ни с чем спутать. Она чувствовала, что внутри находятся два сильных вардена.

Она обошла театр и нашла служебный вход, над которым висел знак «Не курить». Достав последнюю сигарету, Скай бросила пустую пачку в занесенную снегом урну, с наслаждением закурила и поправила рубашку. Вынула духовник и легким бесшумным движением срезала замок. Толкнув дверь, она тут же погрузилась в полную темноту. Дохнув на пыльную духоту холодом своего тела, она прикрыла дверь и оказалась в напряженной, убаюкивающей тишине.

Скай на ощупь нашла лестницу и поднялась на пролет, к двери, ведущей в помещения для сотрудников. Щурясь от света, бьющего из единственного грязного окна, она прошла через коридор с рядом кабинетов, в которых в лучшие времена сидели бухгалтеры, осветители и завхозы, а сейчас лишь властвовали пыль и мыши. Пол скрипел при каждом шаге, и промокшие туфли, влажно чавкая, оставляли мокрые следы на рассохшемся паркете. Осторожно выглянув в освещенный тусклой лампочкой вестибюль, Скай убедилась, что здесь намного чище и видна дорожка свежих следов от входа до ведущей на бельэтаж лестницы с изящными позолоченными перилами. Рядом с лестницей угрюмо притаилось щербатое пианино. Скай из любопытства приподняла крышку, заглянула внутрь и увидела среди ослабших струн и погрызенного рулейстика мышиное гнездо. Тихо опустив крышку, она внимательно осмотрела небольшую фреску на потолке, испорченную сыростью. Один из волков откусывал кусок от луны, другой от солнца. Как символично.

В зрительном зале в центре крыши-купола великолепная хрустальная люстра, словно нескромный намек на прошлое величие, отражала и рассеивала включенные на сцене софиты. Там стоял только колченогий стул, а на нем – бутафорский шлем, который мог бы сойти и за корону. В Асгарде никогда не было королей, хотя Ярлодина и можно было бы назвать первым и единственным королем-варденом, королем-чародеем, но драматурги обожали выдумывать, что правят ими не девять женщин, а кто-то один.

– Хотите корону себе, Мать Ангейя-ас? – голос раздался откуда-то сверху, из сверкающей полутьмы. Скай, раздосадованная, чуть не застонала. Дитя, сидящее на перилах бельэтажа, так тщательно готовилось к ее приходу, что невольно захотелось подыграть.

– Выйди на свет, юная Имд, – попросила Скай, не оборачиваясь. – Мне трудно тебя разглядеть.

Имд не стала долго себя упрашивать. Они играли в игру и следовали ролям благородной защитницы-революционерки и коварной ведьмы, которая пришла похитить драгоценные волосы Сиф. Пока Имд мягко спускалась по лестнице и шла по зрительному залу, Скай взошла на сцену, чуть не хихикая от удовольствия. Но стоило молодой женщине встать напротив нее, как все настроение сразу же пропало. Это была одна из Наследниц Триссы Имд, ее племянница, кажется. Скай видела, как она росла, как училась сражаться, как приходила стажеркой в Имин Рёг и даже как-то принесла ей кофе. Ангейя никак не могла вспомнить ее имени.

– Я знаю, зачем вы пришли. – Она была среднего роста, с русым каре и жесткими карими глазами. Брюки и черная водолазка обтягивали ее тренированное тело, а на поясе висела перевязь с рапирой. Вся она словно состояла из теней и углов, какой-то надломленный подросток, чудовище, выращенное из кроткого олененка. Правая рука в кожаной перчатке покоилась на гарде излишне демонстративно, но Скай простила ей эту детскую браваду. – Вы пришли за женщиной, которую я охраняю.

– Все верно, дитя, – мягко сказала Скай, следя, как ресницы отбрасывают длинные тени на ее чуть