опускаются, пока на крыльцо не выходят Софи и двое других людей.

Мария и Виктория.

— Какого черта? — шепчу я, потому что на одно блаженное мгновение мой разум пуст. Он не может понять, что видит.

Но затем это мгновение проходит, и все, во что я верил о женщине, которую люблю, превращается в пепел.

— Она предала меня, — слова вырываются из меня, полным неверия и боли шепотом.

Вся спешка сюда, вызванная страхом и желанием защитить, теперь кажется дурацкой затеей. Она ударила меня ножом в спину.

— Нико, — возражает Данте, качая головой. — Ты этого не знаешь.

Это снова запах «Urban Elixir», я сижу напротив Лео и обнаруживаю, что мой лучший друг — предатель. Но это еще хуже, потому что я должен был быть осторожнее, но все равно впустил ее.

— Я ослабил бдительность, — киплю я, злясь на себя даже больше, чем на нее.

Данте качает головой, хотя его глаза насторожены.

— Тебе не следует…

— Оставайся здесь, — оборвал я его, не желая слышать никаких оправданий.

Затем я подхожу ближе.

Мое сердце колотится, когда я наблюдаю за этой сценой, собирая воедино горькую правду. У Софи есть только одна причина передать Марию и ее дочь Кейду Куинну: она все время работала с федералами, чтобы передать Марию под защиту свидетелей.

Я доверил Софи местонахождение Марии, хотя она никогда не выдавала никакой информации о ней. А теперь жена Лео вышла из-под моей защиты, и ФБР предложило ей сделку.

Я жду потока гнева, сильной потребности в возмездии, которая обрушится на меня, желания заставить ее заплатить за то, что она сделала, заблокировав все остальное. Но этого не происходит. Вместо этого меня охватывает странная смесь боли и облегчения — облегчения от того, что она в безопасности, и ее не похитил Романо. Я прячусь за высокими кустами, достаточно близко, чтобы слышать происходящий разговор, цепляясь за тщетную надежду, что я неправильно понял ситуацию.

— Кейд будет сопровождать тебя, — прорывается голос Софи, ее слова нежные, обнадеживающие.

— Расскажи ему все, Мария. Это поможет.

Благодарность Марии ощутима даже на расстоянии.

— Спасибо, Софи.

— Я рада помочь, — отвечает Софи, еще раз обнимая Марию, а затем помогая Виктории подняться на заднее сиденье внедорожника.

Так, значит, это правда. Слова Софи подтверждают это. У меня есть возможность подстрелить Кейда. Но сделаю ли я это? Нет. Потому что я дал этой женщине слово, что не причиню ему вреда, даже если он собирается уничтожить меня.

Но Данте такого обещания не давал.

Я возвращаюсь к Данте, а Кейд забирается на водительское сиденье внедорожника. Он наблюдает за мной, я практически знаю какие слова вертятся на кончике его языка, но качаю головой.

— Следуй за внедорожником, — говорю я ему, прежде чем он успевает произнести хоть слово.

Тон моего голоса не терпит возражений.

Он кивает.

— Зачем? — задает он справедливый вопрос.

— Куинн весь твой. Сделай это быстро, безболезненно и без проблем. Но сначала выясни, куда он их везет.

— Понял, fratello79, — отвечает Данте с намеком на решимость в тоне, направляясь к своей машине.

Когда Кейд уезжает, я оглядываюсь назад и вижу Софи, стоящую на крыльце и махающую рукой на прощание. Затем она исчезает внутри, не обращая внимания на бурю, назревающую прямо за ее порогом.

Porsche Данте оживает, незаметно следя за внедорожником.

Я осматриваюсь, пытаясь обнаружить Романо — какая-то глупая, испорченная часть меня все еще чувствует необходимость защищать Софи. Но его нигде нет. Я качаю головой, размышляя о следующем шаге, но есть только один шаг: Софи Келлан должна ответить за то, что сделала.

Мои шаги с грохотом разносятся по тротуару, когда я иду по подъездной дорожке к ее дому. Мои движения больше не являются скрытными. Мне плевать, если она услышит, как я приближаюсь. На самом деле, я думаю, что предпочел бы, если она услышыт.

Я добираюсь до ступенек и поднимаю руку, чтобы постучать, но медлю, мои костяшки пальцев находятся на расстоянии волоска от двери.

Ты правда думаешь, что она это сделала? Глупец в моем мозгу возражает, вызывая воспоминания о женщине одно за другим, ни одно из которых не соответствует бессердечной суке.

Но Лео также не показался мне предателем.

И, помня о предательстве моего друга, я стучу в дверь, три раза.

В тот момент, когда она начнет открывать дверь, я буду готов. Я толкаю ногу в проем, распахиваю дверь шире и вхожу внутрь.

— Нико!

Облегчение омывает ее черты. Радость. Тоска. Любовь? Она выглядит… очень радостно от встречи со мной.

Чертова актриса.

— Слава Богу! Я давно хотела поговорить с тобой…

Я прервал ее, кипя.

— Ты солгала мне.

Она моргает в замешательстве. На ее лице не отразилось чувство вины, ничто не указывало бы на то, что она испытывает хоть каплю раскаяния в содеянном.

— Ты предала меня, — продолжаю я, настаивая на своей точке зрения, ожидая, что она сдастся под натиском обвинений.

Тем не менее, реакция Софи не похожа на поражение. На мгновение она растерялась, словно пытаясь собрать пазл. Затем, когда к ней приходит понимание — или его подобие — ее отношение меняется.

— Что? О нет, Нико, ты все неправильно понял. Пожалуйста, позволь мне внести ясность по поводу Марии…

Мое терпение лопается.

— Мне не интересно слушать твою ложь! Какого черта ты меня обманываешь?

Ее первоначальное вздрагивание от моего повышенного голоса быстро сменяется гневом. Ее щеки краснеют, а плечи расправляются. Она выпрямляется.

— Я нашла в тебе друга — на самом деле, гораздо больше, чем друга. Я думала, ты доверяешь мне. Я надеялась, что ты видишь во мне партнера. Очевидно, я ошибалась.

— Просто чтобы ты знала: Кейд Куинн мертвец, и это твоя вина. И..

Ее ярость прерывает меня, когда она поднимается на носочки и вознаграждает меня пощечиной.

— Ты, черт возьми, не посмеешь и пальцем тронуть моего брата, Доменико Вителли. Клянусь Богом, я выслежу тебя, если ты хотя бы подышишь в его сторону, ты меня слышишь?

Я заставлял взрослых мужчин мочиться в штаны одним лишь взглядом. Но это Софи, и изменница она или нет, ее позвоночник сделан из чистой стали.

Ее неповиновение что-то пробуждает во мне: извращенное восхищение. Меня сбивает с толку то, как я все еще могу так много чувствовать к ней, даже сейчас, когда ее предательство еще свежо. Я заставляю себя сосредоточиться на боли и ярости.

— Я заверил тебя, что Мария и Виктория в безопасности, — говорю я ледяным голосом. — Тем не менее, ты пошла за мной и снова поставила их жизни