Вначале было весело. Мир кружился вокруг, кругами носилосьпо небу солнце, ровный гул рассекаемого воздуха перекрывал наши радостныекрики.

Потом стало подташнивать. Нас растащило по разным концамкабины, прижало к стенкам.

– Закрой глаза! – закричал Лион.

Я закрыл. Но все равно было гадко. Центробежной силой наспридавило покруче, чем при посадке. А еще очень сильно мутило… я держался,сколько мог, но потом услышал, как тошнит Лиона, и не выдержал сам. Хорошо еще,что мы накануне полдня ничего не ели, только во рту стало гадко и кисло.

Как на взбесившемся аттракционе… однажды, года два назад, яс ребятами пошел в парк аттракционов. Наш класс тогда отличился в городскомсоревновании по математике, и всем выдали бесплатные билеты на любойаттракцион. В парке гуляющих было немного, и мы сразу пошли к самомуинтересному аттракциону, «Небесной лодке», где тебя крутят и вверх, и вниз, ивокруг оси, так что взлетаешь метров на двадцать вверх – а потом тебя сострашной скоростью несет к земле вниз головой, и кажется, что ты обязательноврежешься макушкой в бетонный пол. И кому-то, может даже мне, пришло в головупопросить смотрителя покатать нас подольше. Смотритель ухмыльнулся и велел всемпристегиваться…

Вместо трех минут он нас крутил целых десять. Я потом проверилпо часам. Минут пять было весело, а потом все стали вопить и просить, чтобы насостановили. А смотритель делал вид, будто не слышит, махал нам рукой иулыбался. Когда он наконец остановил «Небесную лодку», у двух ребят были мокрыештаны, а ходить никто не мог, нас пришлось отстегивать и вытаскивать наружу.

Кто-то даже плакал и грозился пожаловаться в мэрию. Нослужитель сказал, что мы сами виноваты. Захотели получить больше общихресурсов, чем имели право. Вот и получили полезный урок – никогда не требуйлишнего.

Жаловаться мы не стали.

А сейчас и жаловаться было не на кого. Нас крутило, мотало,трясло. Очень хотелось открыть глаза и посмотреть, далеко ли до земли и что поднами – лес, озеро или скалы. Но при открытых глазах становилось совсем плохо…

Но приближение земли я все-таки почувствовал. Будто что-тоизменилось в движении капсулы, то ли тряска стала сильнее, то ли вращениемедленнее.

Потом вокруг захрустело – крутящаяся капсула крушила ветви.Несколько мгновений мы неслись над лесом, подрезая верхушки деревьев будто ножгигантской газонокосилки. Потом капсула завалилась набок и, ломая стволы –каждый удар отдавался во всем теле болью, – колесом прошлась по лесу. Явсе-таки открыл глаза – и увидел исполинские стволы, траву, густой кустарник,бездонное синее небо (неужели мы только что там были?), мечущихся над лесомптиц… Капсула прокатилась, срезав еще пару деревьев, замерла и медленнозавалилась вверх дном.

Мы повисли на травяных жгутах. Перед глазами все плыло икружилось, мельтешили яркие цветные точки.

– Ты… живой? – тихо спросил Лион.

– Угу… – ответил я, и меня снова стошнило.

Минут пять мы так и провисели, не в силах шевельнуться.Потом стали отвязывать жгуты. Получалось это с трудом, но мы все-такисправились. А вот люк отвинтить не удалось – он оплавился снаружи и слилсязаподлицо с корпусом капсулы.

– Я уж думал, что нас в порошок разотрет, – жаловался Лион.– А горы ты заметил? Километров десять не дотянули.

– Какие горы?

– Наверное, Хребет Харитонова, – рассудительно пояснил Лион.– Значит, мы сели на северной границе посадочной зоны. Ничего так, нормально…недолго выбираться.

Я постучал по ледяной скорлупе:

– Если только она растает.

– Надо подождать. – Лион с трудом уселся на корточки,поджимая голову, чтобы не удариться о люк. – Ух ты, как спина болит! Это я, ужекогда приземлились, ударился!

– У меня вроде ничего…

Мы замолчали, сидя друг напротив друга. Голова все ещекружилась. И очень хотелось побыстрее выбраться наружу.

Минут через десять мне на шею упала первая капля. Лед началтаять.

– Ага, замерзнем! – весело сказал Лион.

Но мы, конечно, не замерзли.

Капель превратилась в ливень, потом – в поток. Сверхпрочныйлед таял будто рыхлый снежок в жаркой комнате. За две минуты воды натекло поколено – но тут капсула треснула и развалилась на две части. С радостным воплеммы рванулись на волю.

Льдинки хрустели под ногами. Орали в небе птицы. Водарастекалась, впитываясь в мягкий дерн. Длинная колея тянулась между деревьями,будто по лесу прошлись плугом. И все вокруг пахло густым смолистым леснымзапахом, от которого на душе становилось легко и весело. Мы прыгали вокругобращающейся в лужу капсулы, махали руками и галдели громче птиц.

Мы приземлились!

– Лето! – радостно вопил Лион. – Лето, лето, лето!

Все нормально, мы приземлились, и пусть еще кружиласьголова, пусть мы были грязные и мокрые, пусть ноги ныли от ледяной воды, носамое страшное уже осталось позади. И пусть даже Новый Кувейт был захваченстрашным врагом – сейчас нам было не до него. Мы были в настоящем заповедномлесу, далеко от городов, и впереди у нас было несколько дней настоящих лесныхприключений: с ночевками у костра, рыбалкой, а если повезет – то даже сливнями, ураганами и дикими зверями. Что по сравнению с этим лесные пикники наАвалоне?

– Гляди, там озеро! – Лион указал сквозь деревья. – Повезло,могли бы в него шлепнуться…

Сквозь ветки и впрямь голубела вода. И не только там, кудауказывал Лион, но и в другой стороне. Я вспомнил карту, которую нам показывали,– мы оказались в «озерном краю» на северном склоне Хребта Харитонова. Здесьбыло очень много крошечных озерков, где-то здесь начиналась речка Семеновка, вдельте которой и стоит Аграбад. До столицы километров сто пятьдесят… ну издорово. Может, мы целую неделю будем идти по лесу!

– Пошли купаться? – предложил я. Лион, на миг замешкавшись,кивнул.

И мы побежали к озеру, оставив капсулу таять.

Лес кончался прямо у воды, никакого пляжа тут не было, ну иничего. Озерцо было маленьким, круглым, метров тридцать в диаметре, а вода внем оказалась такая синяя, словно ее подкрасили. Мы торопливо разделись ипопрыгали в воду – холодную, но после ледяного душа показавшуюся даже горячей.Лион плескался у самого берега, не заходя глубже чем по шейку, а я доплыл досередины и обратно. Но смеяться над Лионом не стал.

Потом, выбравшись на берег, мы попытались было обсохнуть насолнышке, но его, как назло, закрыло облачком. Сразу стало холодно.

– Давай костер разведем? – клацая зубами, больше понарошку,чем озябнув на самом деле, предложил Лион.