— Кого ты имеешь в виду?

— Сашу.

— У него важное дело…

— Здесь безопасно? Я хотела сказать…

— Я понял. Здесь совершенно безопасно. Видишь, дажеохрана не нужна.

Я все еще стояла у двери, нерешительно глядя на Бардина.

— Хочешь, чтобы я осталась? — спросила я черезнекоторое время.

— Конечно. Я тебя ждал.

— Ты ждал меня?

— А почему тебя это удивляет?

— Меня ничего не удивляет, я просто хочу остаться.

— Тогда завязывай болтать и иди сюда. Я засмеялась ипошла к нему, на ходу раздеваясь, и то, что происходило с нами в последующиенесколько часов, было так удивительно, что я подумала? «А вдруг я что-то длянего значу?» Это были дурацкие мысли, и очень скоро я в этом убедилась. Шелтретий час ночи, я приподняла голову с его плеча, а он спросил:

— Собираешься уходить?

— Нет, если ты не против.

— Конечно, я не против. — Он смотрел на меня, вглазах его была насмешка, но там, в самой глубине зрачка, плескалась лютаяненависть.

Я растерянно улыбнулась и, должно быть от этой самойрастерянности, задала вопрос, задавать который не стоило:

— Что происходит?

— Где? — хохотнул ой

— Что происходит, черт тебя дери?

— Тебе известно об этом даже лучше, чем мне.

— Твои загадки мне надоели.

— По-моему, уже давно нет никаких загадок, — Онподнялся, надел халат и прошел к окну, а я си-дела на постели, таращась на егоспину. — Ты считаешь себя очень умной, но свои способности слегкапереоценила, — сказал он равнодушно, не глядя на меня, — Кое-какиенезначительные промахи. Чтобы ложь выглядела правдиво, в мелочах стоитпридерживаться истины.

«Вот оно», — прошелестело в мозгу, а по спине побежалимурашки.

— Может, пояснишь на примерах? — попросила я,боясь, что он опять замолчит.

Он все-таки обернулся, но выдержать его взгляд мне было непо силам, слишком я была раздавлена его ненавистью.

— Ты очень красочно рассказала о своей дружбе с Зойкой.Она спасла тебя, только благодаря ей… и все такое. Кроткая овечка и бой-баба,все очень понятно и трогает до слез. Ты забыла, что у меня есть возможностьузнать, как все было на самом деле. Это не она, а ты ее защищала. Восемькарцеров за три месяца. Ты знаешь, как тебя прозвали на зоне?

— Заткнись, — прошипела я, а он засмеялся.

— Значит, знаешь. Что вас свело с подружкой, мненеинтересно, хотя догадываюсь. Должно быть, ты к ней в самом деле неплохоотносилась, раз решила малость повременить с освобождением… Ты ведь знала, чтоподружке придется несладко, когда она останется одна, и заработала лишнихполгода. Впечатляет, скажу честно. Я бы вряд ли сделал для кого-нибудь что-товроде этого… Но большая любовь не помешала тебе разделаться с подружкой, когдапришло время. Ты ведь знала, что ей крышка, верно? Хотя, может, и надеяласькак-то ее спасти, оттого и выпроводила из города. Друзья не в счет, когдадевочка играет в игры взрослых. Ты и бывшего любовничка пристрелила, глазом неморгнув, но он-то уже давно был тебе без надобности. Скорее всего он был безнадобности еще пять лет назад и, не сядь ты в тюрьму из-за глупойсамонадеянности, уже тогда числился бы в покойниках. Влад, или как его там, несоответствовал твоим масштабам. Он был слишком трусоват и довольствовался тем,что имел. Разумеется, тебе хотелось большего, и ты изо всех сил подталкивалалюбовника на решительные действия. С Китайцем тебе не повезло, хоть ты ипристрелила его, но воспользоваться ситуацией не смогла. Твой любовник былтолько рад избавиться от тебя и пристроил тебя в тюрьму. Твоего возвращения онждал прямо-таки с ужасом, причем скрывать это у него ума не хватило. Поначалуказалось, что здесь тебе ничего не светит. Только Влад зря на это надеялся, онвроде забыл, с кем имеет дело. Правда, парень не знал, почему ты села в тюрьму,то есть что тебя толкнуло на это. Было нечто, с твоей точки зрения стоящее пятилет.

— Ты спятил, — покачала я головой.

— Конечно, как же иначе? Дальше рассказывать или тебенеинтересно? — Я пожала плечами, — Ты вернулась, но здесь многоеизменилось за пять лет. Тебе пришлось все начинать с нуля. Ты молодец, тебя этоне испугало. Но в новой ситуации твой Влад ни на что не годился, к тому же ондал понять, что впрягаться в прежнее ярмо не собирается, он тебя ненавидел ибоялся, и партнером был ненадежным, оттого быстро выбыл из игры, а ты слегкостью нашла ему замену. Такие штуки вообще даются тебе легко, на себеубедился. Теперь уже новый возлюбленный готов танцевать под твою дудку, а тыпринялась расчищать ему дорогу.

— Ты имеешь в виду Вальку?

— Имею. Не сегодня-завтра Еремею придется потесниться,он, бедняга, и не подозревает, какой ему подготовили сюрприз. Все складывалосьлучше некуда…

— Но появился ты…

— Но появился я.

— И чем ты мог мне помешать? Он подошел и, чуть склонивголову, заглянул мне в лицо.

— Ты знаешь, и я знаю, — сказал он медленно изасмеялся. — Само собой, ты решила, что обыграть меня будет нетрудно.Честно скажу, я почти поверил. Но ты малость перестаралась. Уж очень тебехотелось привязать меня покрепче. И ты придумала это дурацкое покушение. Скажина милость, что это за киллер? Если он попал тебе в руку, то куда целился? Мнев живот? Вспомни, как мы стояли тогда на крыльце, деточка. Профессионалстреляет в голову. Согласен, вышло красочно, рана пустяковая, зато кровавая, ия твой должник по гроб жизни.

— Как, по-твоему, я могла…

— Сотовый. Мы его проверили в первый же день. Там был«маячок». Твоему любовнику даже незачем ждать от тебя звонка, он и так могопределить, где ты находишься. Должен тебя разочаровать, сегодня он не придеттебе на помощь. В эту ночь он шарит довольно далеко от нас, на другом концегорода. И ждешь ты его напрасно. — Я сидела, разглядывая пол, мучительнопытаясь найти нужные слова и ни одного не находила. — Как же тебя тюрьма-тоискорежила, — вдруг сказал Бардин. — А я, дурак, думал, что возлетебя душой отогреюсь.

— Не повезло тебе, — усмехнулась я. Он не ответил.Стоял и смотрел в окно. А я поняла всю бессмысленность нашего разговора. Ясмертельно устала, и мне было все равно. Побыстрей бы это кончилось… — Тыубьешь меня? — спросила я, поднимаясь.