— Вырастила дочку, и что? Нужна я ей? — вопрошалаКатерина, вытирая глаза подолом халата. — Не нужна. Упорхнула в город — ипоминай как звали. Хорошо, если раз в полгода приедет, да и то, постоит напороге, нос сморщит и бегом отсюда. Доброго слова от нее не услышишь, а ведь яей мать. Может, конечно, не больно ей со мной повезло, но и она дочь как естьникудышная. В ресторане работает, денег куры не клюют и хоть бы раз с подарком.Ни-ни. Правда, в этот раз приехала, бутылку коньяка привезла, у меня как раздень рождения был, она рюмку выпила, спрашиваю, останешься, нет, мне, говорит,на работу. А какая, к черту, работа, к хахалю своему сбежала, у него тут дача вдвух километрах от го-рода. Только на что он ей нужен? Он, поди, старше меня изамуж ее все равно не возьмет. А она к нему таскается, .. Хотя в этот раз,может, и вправду на работу торопилась, на машине приехала, мужик ее ждал впроулке. Думала, я не увижу, на автобусе, на автобусе, .. врать-то зачем?Дурочка, от матери прячется… Вот хоть татарина этого взять. Зинка думает, никтоне знает, что она с ним шашни завела, а городишко маленький, паршивенький, всена виду, и хитрости ее ничего не стоят.

— Что за татарин? — не поняла я.

— Ну этот, хахаль ее. Хотя, может, не татарин, конечно.Но и не русский. Да дело-то не в этом, а в том, что она, дура, того непонимает, что он ее поматросит, пока молодая, да и бросит. И что тогда? Будет,как я, всю жизнь одна горе мыкать. Я по молодости тоже все выбирала, вот идовыбиралась.

Воспоминания молодости меня не интересовали, и я вновьперевела разговор на Зинку. Мы еще выпили, язык хозяйки заплетался, взглядтяжелел, она начала смотреть на меня с недоумением, успев забыть, кто я такая иоткуда взялась, а я поспешила откланяться. Сведения, почерпнутые мной изразговора с Катериной, особо ценными не назовешь, но что-то подсказывало мне,что я на верном пути. Довольно глупо отправляться к одному любовнику, имея вспутниках другого, но Зинка вполне могла рассуждать иначе. Впрочем. Катерина,возможно, ошибается, и на даче я Зинку не застану. Россия велика, и Зинка, еслине дура, давным-давно греется под южным солнышком. И все-таки дачу стоитпроверить.

Я покинула город, вышла на шоссе и увидела сосновый бор,отсюда к нему вела песчаная дорога, где-то через километр показались первыедома небольшой деревушки, «Броды», — прочитала я на указателе, значит, идуправильно. Деревню я обогнула задами, углубилась в лес и по тропинке, петляющейвдоль берега реки, отправилась дальше. К даче вышла, когда уже смеркалось.Большой бревенчатый дом, окруженный деревянным забором, стоял на высоком берегуреки. Ворота и калитка заперты. Я влезла на дерево в нескольких метрах отзабора, решив оглядеться, пока окончательно не стемнело. В одном окне горелсвет, оттуда доносилась громкая музыка и женский голос время от временивизгливо напевал? "Дурачок, дурачок… " Во дворе я обнаружила собачьюбудку и рядом с ней дремлющую овчарку. Пес шевелил ушами, прислушиваясь к шуму,и вновь укладывал морду на вытянутые лапы. Овчарка на цепи. Очень хорошо, еслиперемахнуть через забор с другой стороны, пес, возможно, вовсе не обратит наменя внимания, конечно, при условии, что там я не встречу его бдительногособрата.

Спустившись с дерева, я обошла дом по кругу и, не заметивничего подозрительного, не без труда преодолела забор. Второй собаки не было. Яприблизилась к дому. С этой стороны к нему была пристроена огромная веранда.Подергав дверь и убедившись, что она открыта, я тихо вошла, достав на ходупистолет. Следующая дверь открылась с легким скрипом, я прислушалась, напомнивсебе, что здесь двое мужчин, одному из которых ничего не стоит перерезатьчеловеку горло. Голоса теперь доносились громче, визгливый женский и мужской,по интонации я сообразила, что и женщина, и мужчина скорее всего пьяные.Мужской голос на Витькин не похож, впрочем, я разговаривала с парнем пару раз,не больше.

Сообразив, в какой комнате находится Зинка со своимлюбовником, я осторожно обошла весь дом. Ничто не указывало на присутствиездесь еще одного человека, либо он с ними в комнате, либо Витьки на даче нетвообще. В сенях я нашла кусок веревки и сунула его в карман, затем, уже нетаясь, распахнула дверь. Зинка в компании упитанного мужичка с выдающихсяразмеров лысиной лежала на полу, застеленном цветастым одеялом. Вокруг —опрокинутые бутылки из-под шампанского, ваза с фруктами и фантики от шоколадныхконфет. Я закрыла дверь, заперла ее на задвижку, а Зинка, услышав шум,повернула голову.

— Привет, — сказала я.

— Привет… — Она нахмурилась, посмотрела на меня снедоумением и спросила? — Ты как меня нашла?

— Это нетрудно. Нога не болит?

— Ты ж знаешь, чего спрашиваешь? Мне с работы свалитьнадо было. Как там, все тихо?

— Ага. Как на кладбище.

Зинка заметила в моей руке оружие, взгляд ее испуганнометнулся, она облизнула губы и попыталась быть приветливой:

— А мы вот отдыхаем…

Пьяный мужичок наконец-то обратил на меня внимание.

— Кто это. Зиночка? — спросил он игриво, хотелподняться, но тут же рухнул на одну из подушек.

— Подруга, — проворчала та.

— Подруга, это хорошо. Не желаете присоединиться?

— С удовольствием, — ответила я и бросила Зинкемоток веревки, — Свяжи-ка его, да покрепче, начнешь халтурить, прострелюколено. В конце концов, у тебя нога болит…

— Ты чего. Лийка? — испуганно спросила она,мужичок глупо улыбался.

— Может, действительно стоит тебе колено прострелить?

Она поднялась с одеяла, взяла веревку и приблизилась кмужику.

— Ляг на живот, — приказала я, дядька округлилглаза, потом нахмурился и только было собрался что-то возразить, как я ударилаего в горло носком кроссовки, он всхлипнул и отключился. Зинка стала связыватьему руки, а я села на стул и насвистывала, не спуская с нее глаз.

— Ты чего задумала? — робко спросила она.

— Сейчас расскажу. Руки к ногам привязывай, стягивайпотуже, один конец оставь свободным… вот так, ..

Зинка закончила возню с веревкой, я подошла проверить работуи, наклонясь к незадачливому любовничку, ударила ее рукоятью пистолета поголове. Она рухнула на одеяло, а я нахмурилась, забеспокоившись, чтоперестаралась.

Голова у Зинки оказалась крепкой. Минут через десять она пришлав себя и с тоской смотрела на меня мутными от боли глазами. К этому моменту яуже отыскала в комнате штаны возлюбленного, вытащила из них ремень, захлестнулаодин конец вокруг шеи Зинки, а другой продернула за трубу батареи. Руки и ногиее я тоже связала на всякий случай и села на стул ждать, когда они оба очнутся.