считать и считать… Быстрее, быстрее, ещё быстрее… Единицы, десятки, копейки, рубли, сотни, граммы, центнеры, добавить, отнять, перекидываем наверх, вниз. Быстрее, быстрее — раз! раз! И чтоб ни одной ошибочки, чтоб не к чему было придраться, чтоб никто не сказал, что она не умеет!

Через неделю, второго февраля, Зинка Вахрушева подала заявление на расчет. Подала в обед, а когда вечером Евдокия пришла на работу, то застала ту всю в расстроенных чувствах.

— Чего стряслось? — испуганно спросила она вытиравшую платком глаза Зинаиду.

«Уж не с мужем ли чего?» — мелькнуло в голове.

— Чего-чего… — сердито шмыгнула та носом. — Накаркали вы с Марьей, вот чего… Ищи, говорит, замену себе, — она сердито накинула пальто. — А где я им тут продавца найду в такое время? К прокурору пойду, пусть воздействует. — Зинаида переобулась в валенки и вышла из магазина, даже не попрощавшись.

Через пять минут закончила сверку с кассиршей и ушла домой Марья Бронникова. Получив доклад от Кузьмовны, что всё в порядке, что цифры «бьют», Прохор Лукич закрыл выручку с кассовым отчетом в сейф и ушел к себе делать записи в бухгалтерских книгах.

Евдокия сходила за водой и стала мыть пол, однако мысли её крутились только вокруг того, что Зинка уже написала заявление, и что ей сказали искать замену. «А что, если так вот сразу она кого-нибудь найдет и всё? — мелькало у неё в голове. — Завтра утром приведет кого-нибудь и скажет — вот, пожалуйста вам, берите вместо меня. Ой, господи, — у неё внутри всё похолодело. — Нет, надо сегодня же к Прохору Лукичу подойти».

Вымыв пол, она глянула на часы — стрелки ходиков, висевших слева от входной двери, показывали без двадцати восемь. «Быстро сегодня управилась», — подумала Евдокия и вытерла руки о полы халата.

Она ещё какое-то время постояла в задумчивости, но потом решительно встряхнула головой, выдохнула, мелко перекрестилась и пошла в подсобку, прошептав: «Господи благослови». Заглянув в комнатушку заведующего, который сидел у стола над своими записями, она позвала:

— Прохор Лукич.

Тот поднял голову:

— Чего? Закончила уже? Ну так иди, я один Клавдию дождусь, сейчас закрою за тобой, — он поднялся со стула.

— Да нет, я не это хотела…

— А чего? — не понял заведующий магазином.

— Прохор Лукич, вы не могли бы меня проверить?

— В смысле? Чего проверять?

— Ну… как я на счётах считаю. Проверьте, пожалуйста.

— Как на счётах считаешь? Да зачем?! Мне чего, делать больше нечего? Иди, давай, домой, раз вымыла. Не морочь мне голову, мне некогда. Давай, закрою за тобой.

И он пошел в торговый зал вперед Евдокии. Та пошла за ним, но не к двери, а зашла за прилавок и взяла счёты:

— Прохор Лукич, ну пожалуйста.

— Да к чему это? — рассердился на неё завмаг.

— Ну вот Зинаида же на расчет подала, так, может, вы меня заместо неё поставите? — быстро выпалила она, стараясь не глядеть на заведующего.

Прохор Лукич остановился посреди зала.

— Ах вот оно что… Вот чего ты тут возле счёт каждый вечер отиралась, — он подошел к прилавку, за которым стояла Евдокия. — Значит, говоришь, тебя заместо Вахрушевой поставить? — заведующий задумался и оценивающе глянул на уборщицу. — А сколько у тебя классов образования?

Та опустила глаза:

— Нисколько.

— Как нисколько? Вообще, что ли, в школе не училась?

— Нет.

— Так как же я тебя возьму продавщицей, ежели у тебя даже трех классов нету?

— Да на что вам, Прохор Лукич, классы-то мои? Вы проверьте меня и всё! Зачем вам образование-то? Вы проверьте как я считать умею. Может, я и не хуже их всех, — Евдокия мотнула головой в сторону, сердито глянув на завмага. Назад отступать было уже нельзя, надо было идти до конца, раз уж начала этот разговор.

— Гм… — усмехнулся тот, — ну раз ты так просишь, давай, проверю. Посмотрим, чему ты тут выучилась.

Евдокия придвинула счёты ближе.

— Хорошо, — кивнул Прохор Лукич, — положи мне триста двадцать три рубля шестьдесят две копейки.

Не успел тот глазом моргнуть как она кинула костяшки влево и выкрикнула:

— Вот!

— Ух ты какая шустрая, — заведующий магазином глянул на счеты. — Ну что ж, правильно, только это ведь так, ерунда… Прибавь сорок четыре рубля девяносто девять копеек.

И снова Евдокия в мгновение ока бросила костяшки влево, вправо, снова влево.

— Вот… Триста шестьдесят восемь рублей шестьдесят одна копейка, — улыбнулась она.

— Тихо, тихо, ты куда так гонишь-то? Я же не успеваю за тобой следить. Ты потише давай.

Завмаг обошел прилавок и встал рядом с Евдокией.

— Скинь это.

Та наклонила счеты, и костяшки съехали вправо.

— Хорошо, клади заново, да помедленней.

И Прохор Лукич стал называть разные цифры, заставляя Евдокию складывать и вычитать десятки, сотни рублей, тысячи. Потом он называл ей разные веса, наблюдая, как она прибавляет к центнерам килограммы и граммы, получая тонны, потом опять центнеры и килограммы. Он заставлял её объяснять ему как она считает и почему у неё выходит именно этот результат.

Евдокия сперва смутилась, когда он сказал, чтобы она объясняла ему все свои действия, но потом освоилась и запросто говорила завмагу, почему кладет ту или иную костяшку влево или скидывает вправо. Тот молча слушал и кивал головой.

— Ну что ж, Евдокия, молодец, — наконец улыбнулся он. — Ни разу не ошиблась.

Та радостно заулыбалась:

— Ну так что, Прохор Лукич, возьмёте вы меня заместо Зинки?

— Да ты погоди, не гони так.

В дверь громко застучали, это пришла Клавдия.

— А вот и я! Прохор Лукич, извини, задержалась немного, — стала с порога оправдываться она, когда заведующий открыл ей дверь.

Часы показывали половину девятого.

— Ничего себе немного! Ты знаешь, что за опоздание по нынешним временам бывает?

— Прохор Лукич, — скривила губы сторожиха, — да там у нас…

Тот махнул рукой:

— Да иди ты! Твоё счастье, что вот Евдокию тут экзаменую, на время не гляжу. Но если ещё такое повторится — в миг вылетишь с работы, а то и под статью угодишь! Понятно?

— Не повторится, Лукич, не повторится, — Клавдия примирительно заглядывала в глаза завмагу, — слово даю. А чего ты Дуську экзаменуешь? Как полы моет, что ли?

— Не твоего ума дела… — Прохор Лукич сердито отвернулся от сторожихи. — Иди своим делом занимайся. Печку топить надо, весь магазин уже выстыл.

Клавдия торопливо засеменила в подсобку за дровами, а завмаг снова встал возле прилавка перед Евдокией.

— Вот смотри… Представь, что я покупатель. Мне надо купить крупы, цена которой двести сорок семь рублей за кило. А надо мне сто пятьдесят граммов. Посчитай, сколько будет?

Евдокия раскрыла рот: