– Третий урок арта превис, – сказала Фериус, опираясь на меня, чтобы не упасть: – «Никогда не смотри туда, куда смотрят все остальные».

– Даже если ты пытаешься прощупать, как войти в неприступный в остальных отношениях храм?

– Особенно в таком случае.

Я оглядел переполненный двор вокруг храма.

– Так на что же ты смотрела?

Фериус показала назад, на одну из улиц, которые вели от храмовой территории. Человек в изысканной мантии визиря шёл прочь в сопровождении другого, пониже, наверное, своего помощника, и четырёх стражников в сверкающих доспехах и вышитых плащах; вышивка повторяла узоры на мантии визиря.

– Расскажи о нём, – попросила Фериус.

Визирь был уже довольно далеко, но я увидел достаточно, чтобы составить о нём представление.

– Он богатый. Одевается так, чтобы это показать. Не удостаивает взглядом никого из паломников. Кажется, ему плевать на любые страдания вокруг.

– Я не просила тебя судить этого человека. Как думаешь, куда он направляется?

– Не знаю. Наверное, в город.

– Вполне возможно. Откуда он тогда идёт?

– Почём мне знать?

Тут мне пришло в голову, что он, конечно, должен был выйти из храма. Но в этом очень логичном выводе что-то меня беспокоило.

– Из какой двери он вышел? – спросила Фериус.

Каждый раз, когда визири появлялись из одной из дверей, а затем проходили через ворота стены Махана, раздавался громкий крик паломников, спешивших к ним, умолявших о благословении или о чуде, забрасывавших визирей вопросами о Боге в храме. Хотя визирей и сопровождала охрана, к тому времени, как они выбирались из толпы, все они выглядели так, будто едва избежали линчевания.

– Его одежда не была измята, – тихо сказал я.

– Что такое?

– Его одежда… Она была в полном порядке. И он шёл небрежной походкой. Спокойной. Не как человек, которому только что пришлось пробиваться сквозь толпу.

– Так откуда же он взялся? – спросила Фериус.

Я повернулся и уставился через стену на большой храм с шестью дверьми.

Путешествуя, я побывал в некоторых довольно странных местах, видел всевозможные архитектурные причуды, в том числе двери без ручек, почти сливающиеся со стеной. В здании было всего шесть дверей, я не сомневался.

– Магия? – спросил Рейчис и начал принюхиваться.

Он утверждает, будто чувствует запах магии, хотя это никак не объясняет, почему мы столько раз попадали в устроенные магами засады.

– Почему ты пялишься на то уродливое старое здание, малыш? – спросила Фериус.

«Потому что именно туда мы и хотим попасть, – подумал я. – Потому что именно туда все смотрят».

Третий урок арта превис Фериус – никогда не смотри туда, куда смотрят все остальные.

Я скользнул взглядом по песчанику двора под нашими ногами в поисках какого-нибудь знака, но, конечно, ничего не нашёл.

– Что ты сейчас высматриваешь, малыш?

Я оглянулся на визиря, исчезающего в городе со своей свитой, человека в неизмятой одежде, шагающего небрежной походкой.

– Здесь есть туннель, – сказал я. – Туннель под нашими ногами, который позволяет самым могущественным визирям входить в храм и выходить из него незамеченными.

Фериус хлопнула меня по плечу.

– Видишь, малыш? Я знала, что в конце концов ты поймёшь.

Она всё ещё улыбалась, когда последние краски сбежали с её лица, и она рухнула в мои объятия.

Толпы мужчин, женщин и детей захлёстывали нас, как океанские течения – слишком могучие и непостоянные для такого слабого судна, как то, что несло Фериус Перфекс. Жизнь в королевском дворце Дарома обеспечила мне постоянные трапезы и приличный отдых, благодаря чему я нарастил побольше мускулов, но у меня уже отказывали руки, а я едва прошёл два квартала от того места, где Фериус упала в обморок.

– Прочь с дороги, чёрт возьми! – кричал я людям, такой злой и испуганный, что внезапно понял: я говорю на языке джен-теп, а не на том, который они поймут. Но это не имело значения. Поймав мой взгляд, они всё равно расступались передо мной.

– Куда мы идём? – спросил Рейчис.

– Нужно найти салун путешественников.

В Берабеске такие заведения, конечно, называли «приютами паломников», но всё равно салуны путешественников были разбросаны по всему континенту. Места, где аргоси и другие знающие люди могли тайно встречаться, обмениваться информацией и экзотическими припасами и восстанавливать силы в мире и покое, защищённые от всего, что им досаждает. Мы не найдём там лекарства от Проклятия, но, по крайней мере, Фериус будет в безопасности, пока я выясняю, чем можно шантажировать Бога, чтобы спасти её жизнь.

Но сейчас была одна проблема – как найти это проклятое место.

– Фериус? – позвал я, сместив её вес на руках и прислонившись к стене лавочки, чтобы хоть немного передохнуть. – Фериус, очнись. Ты должна сказать мне, где находится салун путешественников!

Чёрт бы меня побрал. Я должен был заставить её отвести нас туда в ту же секунду, как только мы вошли в Махан Мебаб. Но она настояла, что сперва надо осмотреть храм.

– Фериус?

– Она в обмороке, – уточнил Рейчис, свесив голову с моего плеча, чтобы её понюхать. – Глубоком.

– Фериус, очнись! – повторил я, уже паникуя. – Ты должна сказать мне…

Её веки затрепетали, но тут же снова опустились.

– Фериус, пожалуйста!

Её губы слегка приоткрылись. Она пробормотала что-то, но я не расслышал её за шумом толпы и наклонился ближе.

– Повтори, Фериус. Скажи мне, как найти салун путешественников.

– Арта превис, малыш, – отозвалась она голосом, похожим на шёпот затихающего ветерка. – Всегда… арта превис.

– Она опять в отключке, – сказал Рейчис.

– Нет! – почти крикнул я в её безжизненное лицо. – Только не ещё одно дурацкое испытание! Не сейчас!

Бесполезно. Фериус была жива, дышала, но и только. Мне придётся найти салун путешественников без неё.

Арта превис.

Предки, но меня ещё больше измотали попытки всё время быть «проницательным», чем то, что я нёс Фериус на трясущихся руках. Почему аргоси никогда не могут прямо ответить на простой вопрос? Почему у них сплошные загадки? Неужели так трудно взять и помочь человеку, когда он просит?

Вот только… Я не просил.

Арта превис. Смотри туда, куда другие не смотрят. Задай вопрос, который никто больше не задаёт.

Вот мы здесь, в городе, где Бог ждёт где-то высоко в огромном храме, и его быстро приближающийся день рождения – искра, которая воспламенит поколения войн и раздоров. Аргоси не любят войн. Если у них и есть в мире какая-то понятная мне цель, так это предотвращение войн.