Сердце бешено заколотилось в груди. Ричарда переполнял ужас. Он сделал несколько шагов назад, но девушка нежно взяла его за руку и сказала:

– Теперь нас осталось только двое. Ты рад? – томно спросила она и страстно поцеловала Ричарда в губы.

Но, вместо радости Ричард испытал приступ чудовищной паники. Он громко вскрикнул и оттолкнул от себя заразную девушку.

– Ричард, что с тобой? – послышался голос Креатора.

Молодой человек начал часто моргать и картина перед глазами сменилась. Теперь напротив он видел загорелое лицо красавицы Брук, а чуть правее стоял перепуганный Микаэль.

– Ты так громко кричал… – начала говорить девушка.

Все еще задыхаясь от ужаса, Рричард водил большими глазами по комнате. Все выглядело привычно. Скрылись стеклянные здания и опустевшие автострады.

– Мы проснулись и долго не могли тебя разбудить. Ты, наверное, поздно лег, раз так крепко спал, – предположила Брук.

Молодой человек сел на кровати и долго тер лицо.

– Жуткий сон, просто чудовищный, – пробормотал он.

– Что тебе снилось? – сразу спросил Микаэль.

Ричард поднял глаза на Брук и сказал:

– Тебе лучше не знать.

Мальчик начал настаивать, но Ричард не отвечал. Он все еще тяжело дышал и смотрел на розовые лучи восходящего солнца за окном.

После завтрака и традиционного умывания, Микаэль побежал во двор. Там два дня назад Ричард смастерил для него качели. Найдя две цепи из нержавеющего металла и приглядев подходящее дерево, молодой человек прикрепил их к горизонтальной ветке и сделал перемычку из бревнышка. Мальчику так понравилось новое увеселение, что он целыми днями пропадал на улице.

– Почему ты не расскажешь о своей устойчивости к мужчинам ГИСУС? – неожиданно спросил Брук Ричард.

Девушка застыла и настороженно посмотрела на Ричарда.

– Если тебя обследуют, возможно, сделают лекарство.

Брук села за стол и ссутулилась.

– Это эгоистично жить и прятать такую шокирующую правду.

Девушка провела рукой по волосам и отвернулась к окну.

– Почему, Брук? – настаивал Ричард.

– Они заберут Микаэля, – виновато ответила девушка.

– А если нет? Если попросить ГИСУС не разлучать… – начал спорить молодой человек.

– По мнению ГИСУС, моя мутация опасна. Первое, что он сделает, вернет моего сына в Сементис, – перебила Брук.

– В твоем организме произошли изменения, уверен, если их изучат, смогут лучше понять, как управлять вирусом. Тебя растили Креатором, человеком, спасающим человечество. Неужели все зря? Неужели сын важнее всего мира? Ты не хуже меня знаешь, что нулевая группа вымирает. Скоро Креаторов не останется. Не будет больше матерей для мужского пола. Останется только синтетика из двух яйцеклеток, – осуждающе заявил молодой человек.

– Мне жаль, – с болью в голосе сказала девушка, – Я старалась соответствовать идеалам и нести возложенные на меня обязанности. У меня ничего не вышло. Плохой из меня Креатор и очень эгоистичный человек. Когда у меня отняли Микаэля первый раз, мир кончился. Не было мужчин, женщин, цветов, вкусов и запахов. Вселенная сузилась до размеров моих внутренностей и все перестало иметь смысл. Хочешь, чтобы я пошла и сдалась ГИСУС. Он запрет меня в лаборатории на годы, если не на всю жизнь. Он заберет у меня самое дорогое – Микаэля. Я буду заперта среди стерильных стен. Он даже не даст мне себя убить. Я стану ценной мензуркой среди других биологических образцов. Ты никогда не был в исследовательских лабораториях Центрума. Там десятки таких, как я. Они живут в изолированных помещениях, их даже на улицу не выпускают. Если ты хочешь для меня и Микаэля такой участи, то не друг мне! – со слезами на глазах заявила Брук.

Она была настолько подавлена и расстроена, что Ричард сразу пожалел о том, что завел подобную тему. Он подошел к плачущей Брук и обнял.

– Прости, я не хотел тебя расстроить. Это все из-за сна. Мне приснилось, что твой вирус мутировал, и ты убила всех людей, даже Микаэля, – признался Ричард.

– Дамиан говорил, что такое возможно. Он тоже уговаривал сдаться ГИСУС.

Брук отстранилась от Ричарда и, глядя ему в глаза, добавила:

– Мне тоже страшно. Я боюсь вируса, боюсь ГИСУС, боюсь будущего. Наверное, именно поэтому я проживаю каждый день, как последний, изо всех сил цепляясь за то, что наполняет меня счастьем. Ведь я никогда не была счастливее, чем здесь со всеми вами. Жить среди женщин это совершенно не то, что жить в окружении таких заботливых мужчин.

Ричард расплылся в улыбке. Слова Брук его тронули. Он хотел ответить, но тут в комнату вбежал Микаэль.

– Мама, я видел росомаху, – радостно закричал он.

– Кого? – удивилась девушка.

– Откуда ты знаешь, как выглядит росомаха? – поразился Ричард.

– Воспитатель показывал кубики с животными, и я их запомнил. У качелей слишком маленький мишка, а значит это росомаха, – невнятно объяснил Микаэль.

Ричард повернулся к Брук и сказал:

– Росомахи очень агрессивны, пойду посмотрю, – затем повернулся к мальчику и добавил, – Оставайся дома, не ходи за мной.

Вооружившись ножом, Ричард побежал к качелям. Вспоминая о том, что росомахи заядлые воришки и, взяв ненужное, часто перепрятывают, молодой человек предположил, что именно она украла пачку с Угнетателями. Он не надеялся найти драгоценные таблетки, но посмотреть на виновника своих мук и, возможно, отомстить, очень хотел.

Дамиан уже несколько часов лежал на холодной земле. Только вчера ночью он добрался до входа в бывшую базу Сретников. Бензин в пикапе кончился за пару километров от конечной точки, и потребовалось около часа, чтобы укрыть его от посторонних глаз. Не прерываясь на отдых, Дамиан, продираясь через ночной лес, добрался до входа и спрятался. Ему предстояло определить местоположение первого Дрона. Не первый раз мужчина мысленно поблагодарил своего Креатора, наградившего сына отличной памятью. Наблюдая за территорией под навесом, мужчина приглядывался к брошенному Сретниками транспорту. Именно там, судя по увиденной однажды схеме, притаился первый Дрон.

Рядом шумно возился Везунчик. Мох, на котором лежал Дамиан, возымел над молодой харзой странное действие. Забыв про охоту, щенок чесал о бурую поросль спину и фыркал от удовольствия.

– Рад, что хоть кому-то из нас весело, – прошептал мужчина.

Солнечный диск медленно плыл по небу, источая свои радостные лучи под изменчивым углом. Ближе к полудню первые настойчивые фотоны начали пробиваться в обход полупрозрачного навеса. Дамиан сунул в рот пищевую таблетку и, настроив зуммирующие линзы, начал наблюдать. Спустя два часа из-под одного аэроцикла начала вырастать характерная тень. Там, притаившись за группой транспортных средств, пребывая в состоянии гибернации, лежал Дрон.