Вопрос: как туда откатиться?

Взятой у Мелы «белой» энергии хватит, как выяснилось, чтобы переместить нас обоих на час-другой в пределах непрерывного времени. Но если я попытаюсь использовать её для прорыва в другой временной отрезок, не получится ли у нас так, что во вчера отправится кто-то один: или она, или я? Она без меня в качестве «носителя личности» просто исчезнет. Я, как сказала Мельна, исчезнув здесь, потеряю свою советчицу-спутницу навсегда.

Оба варианта выглядели неприемлемыми, нам требовалось иное решение.

«Взгляни на себя, — неожиданно предложила „соседка“. — А ещё лучше внутрь себя».

Внутрь себя?

Хм… а ведь это действительно выход.

В ауре Мелы сверкала оставленная мной золотистая ниточка. Так почему бы этому действию не оказаться взаимным?

Смотреть внутрь себя было нелегко, но у меня получилось. И белую ниточку, полученную от Мелы, я в себе тоже нашёл. Капелька её прошлого в моём настоящем, и капелька моего настоящего в её прошлом. Что может быть проще, чем соединить на миг два рисунка?

Мир вокруг нас снова вспыхнул и снова погас.

Держа МСЛ на отлёте, я осторожно выглянул из оврага.

Никого. И даже намёка нет.

«У тебя получилось. У тебя действительно получилось. Мы во вчера», — ошарашенно пробормотала спутница.

Я усмехнулся, но говорить ничего не стал. Просто закинул за плечи ранец и неспешно побрёл туда, где по уверениям Мелы, протекала Река. Вместо одной золотистой ниточка в ауре «подселенки» горел теперь целый пучок. В моей ауре, по всей видимости, творилась та же фигня, только белая…

Идти до Реки оказалось несколько дольше, чем думала Мела. Не час с небольшим, а около трёх. Видимо, это из-за того, что я шёл не по торной дороге, а лесом. На всякий пожарный. Новой «случайной» встречи с людьми госпожи Астоэ ничуть не хотелось. И пусть они в этом отрезке времени со мной ещё не встречались, но бережёного, как известно, бог бережёт, а небережёного конвой стережёт.

Хоженых тропинок в этом лесу практически не было. Хочешь не хочешь, приходилось регулярно продираться сквозь заросли, перебираться через коряги и стволы упавших деревьев, спускаться в овраги, взбираться по склонам, перепрыгивать лужи и рытвины. С одной стороны, это вносило разнообразие, с другой, не давало сосредоточиться на поднакопившихся мыслях. А поразмышлять над тем, что случилось и что мне ещё предстоит, действительно стоило.

На некоторые вопросы, которые я задавал сам себе, ответы, словно подслушав, давала Мела.

«Ты теперь в новом потоке времени, во вчерашнем, — говорила она словно бы между делом. — Здесь за тобой гнаться не будут, потому что по факту ты ещё не сбежал, и вообще тебя, может быть, ещё не поймали».

«Неплохо, конечно, но хорошо ли?»

«Тебя здесь что-то волнует?»

«Да. Здесь может не оказаться тех, кого я ищу».

«Имеешь в виду своих беременных девушек?» — не сдержала смешок «соседка».

Я невольно поморщился.

«Не надо хохмить. Тебе это не к лицу».

«Ладно. Прости, — тут же посерьёзнела Мела. — В этом действительно нет ничего смешного. Формально ты абсолютно прав. Даже если они обе до перехода были беременны, то после наверняка потеряли несколько лет и стали внешне как девушки. А то, из-за чего ты волнуешься, тут да, беспокойство оправдано. В нашем потоке их может не быть. Но ты всё равно не узнаешь, так это или нет, пока не проверишь».

«И как мне это проверить?»

«Придёт время, поймёшь…»

Не нравились мне эти намёки и недомолвки. И фокусы со временем тоже не нравились, пусть они даже и вписывались в уже построенную в голове теорию барьера и способов, как им управлять…

К Реке мы вышли внезапно.

Я взобрался на очередной пригорок, протиснулся сквозь кустарник и…

Лес неожиданно кончился. Внизу расстилалась равнина, покрытая какой-то блёклой растительностью.

«Река», — прокомментировала увиденное Мела.

«Река?» — почесал я в затылке.

«Реки бывают разные», — философски заметила спутница.

«Ты же говорила, она здесь одна».

«Да. Говорила. И от своих слов не отказываюсь. Река в нашем мире одна. Но в разных позициях-элементах дискретного времени она может принимать разные формы. А количество элементов у бесконечного множества, как ты понимаешь, может быть сколь угодно большим».

Я не понимал. Точнее, думал, что понимал до того как увидел то, что увидел.

Влево и вправо за горизонт уходила полоса болотистых топей. Ширина тян триста-четыреста. От привычной реки в этих топях было лишь то, что вода в них всё же текла — достаточно медленно, но для глаза вполне уловимо.

«Нам надо на ту сторону?»

«Да».

«Мост есть?»

«Не знаю».

«Поищем?»

«Ноги твои, тебе и решать».

Я мысленно усмехнулся, но решил не спорить. Ноги были и вправду моими.

Немного подумав, двинулся против течения. По логике, Река там должна сужаться и, значит, мост там построить легче.

Расчёты не оправдвлись. Чем дольше я шёл, тем больше становилось расстояние до противоположного берега.

«Какая-то странная у вас речка!» — бросил я в сердцах, когда понял, что дальше идти бессмысленно.

«А я тебе говорила: реки бывают разные…»

Делать нечего, пришлось топать обратно.

Река постепенно сузилась до прежних размеров, но ближе берега́ сходиться не собирались. К исходу четвёртого часа стало понятно, что и вниз по течению ловить особенно нечего. И в этот момент я неожиданно вспомнил, как мы с Пао и Ан преодолевали болото на северной границе баронства.

«Ой, дура-ак!» — хлопнул я себя по лбу и резко остановился.

«Что?! Что случилось?» — забеспокоилась Мела.

«Сейчас увидишь!»

Вытянув из-за пояса МСЛ, я побежал к ближайшим кустам.

Болотоступы из местной лозы вышли даже получше тех, что я сделал на Флоре. Широкие, упругие, прочные. И к ногам довольно удобно цеплялись. Хлюпай себе по трясине и горя не знай.

Увы, радость моя, как вскорости выяснилось, была преждевременной. Более-менее ровно и не проваливаясь удавалось пройти только два десятка шагов. А дальше шли сплошные бочаги. Болотоступы на них не держали, а дистанция между относительно пружинистыми участками увеличивалась тян до пяти-шести. Перепрыгнуть, в принципе, можно, но только если в обычной обувке, а снять её всё равно не получится, потому что обычная обувь продавливала местные кочки на раз. Вернувшись после очередной неудачи на берег, мокрый, грязный, уставший, я скинул с ног оказавшиеся неэффективными «лапти» и уселся на камни, чтобы поразмышлять, что дальше.