с Верой насторожились. Нервы были натянуты до предела. К счастью, это был Федор Карлович с двумя мужчинами, которые взяли чемоданы и пошли по тропинке.

Через несколько минут, пройдя через ворота, подошли к дому, дверь которого открыл молодой, довольно красивый финн. Он проводил Елисеевых в большую комнату.

– Сегодня едва ли можно будет уехать. Лодка большая, тяжелая, а ветра совсем нет. Кроме того, не приехали остальные, которые обещали, так что только вас троих невыгодно везти, – сообщил Федор Карлович, отведя Сергея в сторону: – Вы как, все-таки хотите ехать? А то можно здесь обождать до завтрашнего вечера, здесь совершенно безопасно. Вы подумайте, а я еще раз пойду поговорю с лодочниками.

Пока проводники и контрабандисты совещались, Елисеев советовался с женой.

– Вера, будем настаивать, чтобы нас везли сегодня?

– Я не знаю, Сережа, мне кажется, что настаивать не надо, пусть уж они делают как им удобнее – это, пожалуй, спокойнее.

Как только Вера произнесла это, Сергей успокоился и вдруг понял, что страшно проголодался и безумно устал. Все тело ныло. Нужно было покормить детей. Достали черный хлеб, холодную вареную картошку и полфунта масла.

Вернулись Федор Карлович и хозяин.

– Они не хотят ехать. Опасно, – сказал молодой человек с легким финским акцентом.

– Что ж, раз так, мы подождем, – ответил Сергей.

– Я отведу вас наверх. Там есть, где спать. Только, пожалуйста, чтобы дети не шумели, в особенности, если внизу кто-то придет ко мне. Там вы проведете целый день. А завтра можно будет ехать. Мы вам дадим молока, хлеба и жареной картошки на сале, с голоду не умрете. Вы только не беспокоитесь. Мы уже второй год перевозим людей, и у нас никто не попадался. Для лодочников это уже тридцатый рейс. Они каждый камешек знают! Пойдемте наверх, я вам покажу комнату, и ложитесь спать, – успокаивал финн.

Его спокойный голос, крепкая фигура и ласковая улыбка вызывали доверие. Елисеевы совершенно перестали волноваться. Глаза слипались. Как только они поднялись наверх в небольшую мансардную комнату, моментально заснули.

VII

Нервы давали о себе знать. Сергей проснулся ни свет, ни заря и, пока все остальные досматривали сладкие утренние грезы, разглядывал причудливые тени листьев, отражающиеся на полосатых занавесках в лучах встающего солнца. Ему не верилось, что, возможно, уже этой ночью они будут в Финляндии. Как же хотелось, чтобы побег, наконец, удался. Серж старался гнать от себя страхи и сомнения. Вместо этого он стал вспоминать свой недавний разговор с Шурой. Сергей так и не понял, почему на самом деле брат отказался ехать. Казалось, он на ходу придумывал отговорки. Женя была беременна, и побег дался бы ей тяжело. Но, зная Сашину супругу, не было сомнений, что она справилась бы. Пожилой тесть, с которым они жили на набережной Фонтанки и которого якобы не могли бросить, тем более вряд ли мог быть истинной причиной. Что же держало Шуру в Советской России, Сергей так и не понял.

С Мариэттой Серж виделся, когда был в командировке в Москве. Он намекал ей о планируемом побеге, но она не проявила к этому ни малейшего интереса. Сестра была погружена в заботу о ребенке, который рос невероятно похожим на Глеба. Супруг заботился о ней, как о хрустальной статуэтке. Теперь Сергей не переживал на ее счет. Он оставлял Мариэтту в надежных руках, подумав, если позже будет возможность, он вызовет всех родственников к себе. Но сначала самому нужно было оказаться заграницей.

Наконец, проснулись дети и Вера. День тянулся медленно, будто заунывная степная песня. Мальчикам хотелось играть, но им не разрешали, боясь быть услышанными. Сергей пытался развлекать их, тихонько рассказывая сказки. В ход шли и японские эпосы, и русские былины. Когда уже было фантазия рассказчика иссякла, он вспомнил, как сам в детстве любил слушать истории дяди Саши о прадеде, о приключениях его сыновей, которые на огромных кораблях плавали за товаром, и перешел на семейные придания.

Служанка-финка принесла еду. Жареная картошка с грудинкой, молоко и хлеб были недоступной роскошью в голодном Петрограде.

– Что за Лукуллов пир! – наевшись, Сергей откинулся на спинку старого, скрипучего стула. Он уже давно не чувствовал такой приятной тяжести в животе.

Плотный обед сделал свое дело. Дети и родители снова уснули. Учитывая обстоятельство, это было лучшим способом скоротать время.

Вечером, в ожидании финна, Серж вышел из комнаты и пришел на балкон. Стоял прекрасный, тихий вечер.

Наконец, пришел хозяин.

– Сегодня ночью поедете, около часа. Сейчас слишком светлая луна. Опасно, – объявил он и ушел.

– Ну, наконец-то, – выдохнула Вера: – Уже бы в путь, чтоб быстрее добраться. Это ожидание тяжело дается. Дети извелись взаперти.

– Да, скорее бы уж. Давайте после ужина снова ляжем спать, чтоб время быстрее прошло. Нас разбудят, когда нужно.

Снова улеглись. В этот раз сон к Сергею не шел. Одолевали тревожные мысли. Поэтому он несказанно обрадовался, когда услышал шаги на лестнице. Неужели, сейчас все начнется…

– Ветра совсем нет, – печальный вид хозяина моментально убил надежду: – Если к ночи не поднимется, ехать нельзя…

– Без ветра никак?

– Нет, тяжело и долго на веслах. Опасно, можно не успеть к утру выбраться из советских вод…

Вера приоткрыла глаза, когда финн проскрипел ступенями вниз.

– Что, снова не едем? – Сережа увидел в ее глазах ту же панику, что испытывал сам.

В голове крутился один вопрос – неужели они так и не смогут уехать? Этот проклятый город никак не хотел их отпускать. Он жестоко играл с ними, позволяя отдалиться на длинном поводке, а потом, когда появлялась надежда вырваться, тащил назад.

VIII

Дети проспали до утра. Когда проснулись, стали проситься гулять. Родители потратили немало сил, чтобы отвлечь их от этой идеи.

– Мы уже в Москве? – поинтересовался Никита, которому для безопасности выдали версию о поездке в столицу.

– Нет, нам еще нужно плыть на лодке…

– Я не хочу на лодке! Я боюсь! Она может потонуть! – расхныкался Никита, к которому тут же подключился Вадим.

Сергею пришлось объяснять, что их путешествие не будет длинным, и лодка точно не утонет.

– Все равно не хочу! Мне здесь не нравится! Я хочу к Манефе! – не унимался Никита.

– Они просто устали здесь сидеть, – Вера и сама чуть не плакала.

Во дворе послышались голоса.

– Тише! – приказал всем Сергей, сделав страшные глаза.

В щелку в занавесках он увидел красноармейцев с комиссаром. Такого ужаса он не испытывал давно. Неужели этот приятный человек предал их? Почему? За что? Или он изначально заманивает перебежчиков, чтобы затем сдать их в ЧК? Если их арестуют, Сергей