меня отмахивались, как это случалось раньше, когда я хотела узнать, что происходит.

Я открываю рот, но его палец смыкает мои губы.

– Я расскажу тебе все, что ты пожелаешь, только не здесь.

Тяжелое чувство оседает на моих внутренностях.

– Ты его убьешь? – шепчу я.

Джеймс вздыхает.

– Пойми, твой отец забрал у меня почти все, – его большой палец скользит по моим губам. – Ради тебя я готов на все, но, пожалуйста, об этом меня не проси.

Сердце щемит в груди, опустошая мою душу.

– Но я… – на глаза наворачиваются слезы. – Он мой отец.

– Да, а еще он тот, – его голова наклоняется в сторону, – кто убил моего.

И вот я снова на яхте Джеймса, сижу на солнечной палубе в том самом месте, куда он привел меня на наше первое свидание. Два дня прошло с тех пор, как он трахнул меня на столе в своем стриптиз-клубе, а потом разнес мой мозг вдребезги, рассказав о своем прошлом. И о моем отце.

Желчь обжигает язык, стоит мне подумать о Джеймсе, ребенке, пережившем то, что он пережил от рук своего дяди. Пережить боль от потери родителей и наблюдать, как человек, ответственный за эту потерю, годами беспечно и безнаказанно улыбается с обложек журналов.

Душа болит от одной мысли о мучениях, изрезавших все его сердце.

Тем не менее я не могу примириться с его мыслями об убийстве моего отца. Я не смогу смириться с этим. Но как я попрошу его отказаться от этой затеи, зная, на что пошел мой собственный отец?

И я не понимаю, с какой целью. Зачем ему убивать своего делового партнера? Зачем ему убивать Ру?

Это просто не имеет смысла.

Впрочем, знание сути проблемы смягчает остроту ощущений от поступка Джеймса по отношению ко мне. Я не забываю, но хоть немного понимаю его гнев.

Может, я глупая. Может, я все еще наивна, но Джеймс – единственный, кто доверился мне настолько, что решил рассказать правду. Он посвятил меня в подробности всего происходящего, чтобы я хоть немного смогла разобраться в ситуации. Он пошел на риск, признавшись мне. А я могу рискнуть и поверить в то, что ему не все равно.

С момента возвращения телефона прошло уже более сорока восьми часов. Я просмотрела сообщения и звонки от Энджи и от начальника «Ванильного стручка», уволившего меня за неявку. Но от отца не поступило ни одного пропущенного звонка.

Ни одного.

От Джона тоже ничего, хотя я написала ему сообщение и спросила, как у него дела.

Раздвижная дверь открывается, и на палубу выходит улыбчивый Сми с подносом нарезанных овощей. Он ставит их на стол и садится.

– Босс просил убедиться, что ты поела в его отсутствие.

– Я умею пользоваться холодильником, – усмехаюсь я.

– Все нормально, это моя работа, помните? – Сми отмахивается.

Он придвигает поднос – я протягиваю руку, хватаю хрустящий зеленый перец и отправляю его в рот.

Сми тем временем открывает пиво и делает большой глоток.

– Откуда ты, Сми? Как ты оказался у Джеймса?

– О, ничего интересного, – он берет морковку и откусывает кусочек, расслабляясь на стуле. – Несколько лет назад я попал в передрягу, и он мне помог.

– Помог? – сердце в груди замирает.

– Забрал меня с улиц, поселил на яхте и разрешил остаться, если я научусь обслуживать судно, – Сми кивает.

– Ты вырос здесь, в Блумсберге?

Я не знаю точно, почему я задаю так много вопросов. Наверное, если я планирую остаться на яхте, мне будет комфортнее жить, зная ее обитателей. Или мне просто хочется отвлечься от потрясений, которые вызвали недавние откровения Джеймса.

– Да. Прожил здесь всю свою жизнь, – он делает еще один глоток пива.

– Это хорошо, – хмыкаю я. – А семья у тебя есть?

Что-то мрачное промелькнуло в его глазах.

– Прости, – морщусь я, глядя на его печальное выражение лица. – Иногда я бываю слишком любопытной.

– Нет, все в порядке, – Сми смеется, поправляя свою красную шапочку. – Мама, наверное, где-то в городе, ищет очередную дозу.

– О, мне так жаль, – я чувствую себя виноватой: моя назойливость шагает впереди меня.

– Я давно смирился с ее сущностью, – Сми отмахивается снова. – А вот мой отец был хорошим парнем, хотя и познакомился я с ним всегда за пару лет до его смерти.

– Моя мама тоже умерла, – рассказываю я с болью в сердце. – Время совсем не лечит, правда ведь?

– Конечно, нет, мисс Венди, – уголки его губ опускаются вниз, пальцы сжимают горлышко бутылки пива.

Шаги отвлекают мое внимание: на палубе появляется Джеймс. В своем костюме-тройке он, как всегда, безукоризненно выглядит.

– Мне пора возвращаться к делам, – Сми встает, стряхивает крошки с шорт. – Спасибо за компанию.

– А тебе за закуски, – я улыбаюсь.

Они проходят мимо друг друга, но Джеймс едва удостаивает его взглядом.

– Тебе не жарко? – интересуюсь я.

Не реагируя на мой вопрос, он наклоняется и целует меня. Его язык проникает в мой рот, и я закрываю глаза, теряясь в его вкусе.

– М-м-м, – Джеймс отстраняется и прижимается головой к моему лбу, одновременно гладя мою щеку большим пальцем. – К сожалению, у меня появились неотложные дела. Справишься без меня?

– Конечно, все в порядке. Я все равно думала зайти в «Ванильный стручок».

Его губы кривятся.

– Джеймс, ты обещал мне, что я смогу выходить, а теперь ты…

– Детка, пожалуйста, – он вздыхает и снова целует. – Ты свободна. Прости за мою ревность, за то, что хочу постоянно держать тебя при себе. Я оставлю ключи от машины – вдруг понадобится.

– Спасибо, – узел в груди ослабевает.

– Сделай мне одолжение. Не снимай ожерелье.

– Ты опять за свое? – я хмурю брови.

– Порадуй меня, – улыбается он. – Мне нравится, как смотрятся драгоценности на твоей коже.

Его пальцы скользят по бриллиантам.

– Успеешь вернуться домой к ужину? У меня есть сюрприз.

– Хорошо, – я улыбаюсь, и стая бабочек невольно вспархивает в животе.

Домой.

Это слово он произносит с такой легкостью, как будто это место мое. Но я все еще балансирую на грани: я не понимаю, иллюзия это или чистая правда. А вдруг он до сих пор использует меня для достижения какой-то цели?

Игнорируя шепот сомнения, я отбрасываю дурные мысли и направляюсь внутрь.

Глава 40

Джеймс

Я вздыхаю, переключая канал с новостей. Кроме пожаров в NevAirLand, там ни о чем больше не рассказывают. Пускай при виде руин во мне и просыпается некое чувство удовлетворения, я не могу не досадовать