Мне хватило несколько секунд, чтобы понять, что это другие наездники. Внутри сердце сделало мертвую петлю, а Унит на радостях выпустил приветственное мерцающее пламя темно-синего цвета.

Сложно описать, что тут началось. Первыми с нами поравнялись Ирвин и Виола. У обоих были такие глаза, что я испугалась, как бы драконы не скинули их. А потом поняла, что с животными что-то не так. Они выглядели странно. Они…

Широко распахнула глаза, а Виола нежно погладила своего любимчика по шее и прокричала мне:

– Ты была права! Мы просто их попросили. Просто воспарили в небо, и это потрясающе, Эва! Просто восхитительно! Полная свобода!

Она практически сливалась с драконом в своем светлом костюме. Ирвин предпочел промолчать. Лишь кивнул мне в знак одобрения. Оба наездника были сильно возбуждены.

А потом началось что-то вроде паломничества. Потому что на земле вскоре не осталось ни одного наездника. Все они оказались в воздухе и подлетали к нам с Унитом, чтобы отдать дань уважения.

К моему удивлению, под приказами осталась лишь парочка огненных шаров, и то частично. Это был прорыв. Если я и сомневалась в наездниках, то теперь все отступило назад. Все же дух авантюризма у нас в крови!

Через пару минут попросила Унита издать сигнал, привлекающий внимание. Жестами показала, что хочу изобразить, и мы начали работать. Потому что время утекало, как закатные лучи уходящего солнца.

Странно, но в отличие от арены цирка, здесь у нас получалось абсолютно все! И каждый участник предстоящего шоу это чувствовал. Под конец все немного устали, и я приняла решение, что закончить надо непременно на веселой ноте.

Поэтому… Мы стали играть в драконьи салочки! Поначалу было немного страшно и частенько приходилось вжиматься в Унита всеми частями тела, но это стоило того. Даже не помню, когда в последний раз так смеялась! И не одна я.

Напряжение было снято, солнце давным-давно скрылось за горизонтом, и мы стали потихоньку спускаться. По новой традиции, приземлилась последней. Легко соскочила с дракона и поняла: завтра у нас все обязательно получится.

Разлепил глаза и тут же пожалел об этом. Яркий искусственный свет пламени воздушных захватчиков ударил в меня, сжимая тисками голову. Хотел прикрыться рукой, но не смог ее поднять.

При попытке двигаться боль была адская. Словно тысячи иголок самых страшных ихтрамарских ежей вонзались в мое тело. Не выдержав, громко застонал. Около меня тут же появилась девушка в белоснежной одежде. Служащая больницы?

Огляделся. Типичная вип-палата нортдарской больницы. Стоп. Что я делаю в Нортдаре?!

А потом я все вспомнил. Бешенство, захлестнувшее меня после выходки моей дочери. Опрометчивый полет и падение. Какого дракона я вообще полез на Унита тогда?

Я столько лет летаю! Да я с закрытыми глазами должен понимать, когда дракону плохо, а все равно сделал это! За что и поплатился. Надо будет извиниться перед старым другом. Он не заслужил такого пренебрежительного отношения.

Девушка все еще суетилась, набирая в капсулу какое-то лекарство. Обезболивающее. Мне нужно обезболивающее. Попытался пошевелить губами, но вышло плохо, поэтому просто еще раз замычал. Ярко-зеленые глаза медсестры сочувствующе на меня посмотрели, и она тихим, мелодичным голосом промолвила:

– Вер Перей, потерпите немного. Сейчас я откорректирую дозировку и введу вам обезболивающее. Мы очень давно ждали вашего пробуждения.

Нахмурился бы, если бы мог. Потому что в теле болела каждая мышца. Такое бывает, когда тебя экстренно восстанавливают после какой-то травмы. Я уже проходил такое много лет назад.

Но какого дракона я делаю в Нортдаре? В голове было странное ощущение сюрреалистичности происходящего. Словно меня накачали чем-то помимо обезболивающих. Посмотрел на медсестру с подозрением.

По мере заполнения моих вен чудодейственным лекарством способность говорить ко мне возвращалась. Девушка улыбалась мне так подобострастно, что не оставалось сомнений в том, что она здесь делает.

Красивая, одаренная… С каких пор таких ставят работать простыми медсестрами? На такие низкие должности набирают в основном безродных да тех, у кого в роду не больше десяти колен…

При этой мысли внутри головы все налилось свинцовой тяжестью. Что я упускаю? Что забыл? И когда это отец стал подкладывать под меня нортдарских барышень? У нас здесь с этим слишком строго. Не жениться же он мне предлагает…

В свете последних событий это особенно странно. Может, до него еще не дошли сведения про мою дочь? Хотя все возможно. Мы договорились с Диром, что эта тема будет закрыта до тех пор, пока я не получу безоговорочную опеку над девочкой.

Девочкой… При воспоминании о своей дочери захотелось сжать руки в кулаки. Таких нахальных девиц я еще ни разу не видел за всю жизнь. Боюсь представить, что начнется, когда стану опекать ее.

Голову снова пронзила боль. Странно. Словно я должен что-то вспомнить, но никак не получалось. Что я упускал из виду? Почему мне кажется, что я забыл о ком-то?

Обезболивающее подействовало быстро, и я даже нашел в себе силы присесть. Мне нужна моя карта. Там будут записаны все назначения. Медсестричка нахмурилась и буквально подлетела ко мне.

– Вер Перей! Вам нельзя вставать. До конца реабилитации еще несколько месяцев, и надо слушаться во всем врачей. Будьте любезны…

Ее голос был таким противным, а прикосновения вызывали у меня странное отторжение. Эти руки не те, глаза не те, девушка не та. Голову снова пронзила боль, которая дала толчок для мысли: кажется, мне ввели особое успокоительное.

Его давным-давно изобрели для тех, кто пережил сильные потери или негативные эмоции. На пару месяцев оно позволяет забыть о каком-то определенном событии, человеке. Стирает память. Благодаря этому нервная система успокаивается и организм приходит в норму. Особенно ценно для сердечников.

Схватил девицу за руку.

– Какое воспоминание мне стерли успокоительным? Отвечайте?

Ее зеленые глаза сначала расширились от испуга, а потом сузились от злости. Наконец-то полезло нутро. Блондинка выдернула руку, но все же попыталась успокоиться:

– Вер Перей, вам нельзя нервничать и вставать, у вас серьезные травмы, вас еле спасли. Только скажите, чего желаете, и я все сделаю. Я…

– Вы сейчас же дадите мне мою карточку, и я узнаю, какое воспоминание мне стерли. А потом вернетесь на вашу нормальную работу и передадите моему отцу, что я не желаю, чтобы он подкладывал под меня всяких…

Оглядел ее говорящим взглядом, не став заканчивать. Терпение девицы лопнуло. Причем довольно быстро:

– Я не всякая! Между прочим, я сто двадцать седьмая в поколении. У меня уважаемый и древний род!

– Карту, уважаемая и древняя.