Номер сыкс! Ой, страшное какое слово, еслирусскими буквами! Трумэн Душ, американец, новое приобретение английскойкоманды. Спит в сапогах и любит большие пистолеты. Играть в драконбол умеет,только когда ему привозят пиво и чизбургеры. Без пива и чизбургеров начинаетпаниковать и сразу сдается. Боится мышей и партизан. Причем последних частопутает с куртизанками. Сентиментален до чертиков. Прежде чем кого-нибудьзамочить, долго смотрит на национальный флаг, поет гимн и плачет виски. Востальном крут до невозможности. Говорят, в раздевалке подрался с самим ГуриемПуппером. Получил метлой в нос и пообещал разбомбить Пуппера с самолета. Этотеперь самая крутая тактика – бомбить с самолетов.

Намба сэвен – Адмирал Жульсон. Результативныйигрок нападения. Бесстрашен. Кидается на драконов с таким рвением, что всего засемь сезонов лишился глаза, трех пальцев на руке, правой ноги до колена и всехволос. Последние с него просто-напросто слизал пламенем один нехорошийиспанский дракон, которого забыли предупредить, что американцам и англичанамнадо сразу сдаваться.

Номер восемь – Гурий Пуппер! Впервые выступаетв одиночной программе без своей тети! Прошу поддержать товарища аплодисментами!Те же, кто не собирается хлопать, примите к сведению: у Гурия Пуппера длинныеруки и длинная метла!

Бэд-Фэт-Рэт, атакующий полузащитник, номердевять. Метла с аварийным парашютом. Еще одно свойство метлы Бэд-Фэт-Рэта – оналетает не только назад, но и вперед. Именно поэтому у нее два веника, или какони там называются…

И, наконец, дамы и господа, намба тен –Кэрилин Курло! Девушка, похожая на кошку! А кошка, как говорят умные люди, этоне только лучший друг, но и отличная шкурка… Кэрилин Курло обладает уникальнойтехникой сглаза. Стреляет с обоих глаз не целясь. Бьет в яблочко, разноситтвердые предметы. Кэрилин универсальный игрок. Она как пушка – где нужнее, тудаи катится. Ничего, гражданчики англичане! Как я уже намекал, на каждую КэрилинКурло найдется свой Демьян Горьянов! Я предвижу битву титанов! Если Горьяновподкачает, эту особу придется конкретно сбивать огнем зениток. Других шансовсправиться с ней лично я не вижу… Но опять же, девушки – хризантемы жизни, ихобижать нельзя. Статья пятая магического кодекса. Раздел «неправильные сужденияи никогда не исполняемые правила».

Осталось представить лишь драконов. Это,разумеется, Гоярын – миляга и стиляга, специально не кормленный несколько дней,чтобы быть добрее, и Кенг-Кинг – лапочка во всех смыслах, кроме прямого. Выслышите, как Кенг-Кинг таранит ангар? Кто-нибудь в курсе: ангар застрахован? Ато ломать всякий дурак умеет, а как чинить, так Пельменника заставляют. АПельменник такой бедолага, что, кроме как себе в палец, сроду гвоздя никуда невбил!..

Ягун вздохнул и пошарил по закуткам изакоулкам сознания, не найдется ли еще каких-нибудь колкостей. Колкостей ненашлось.

– Ну вот и все, друзья мои! Мавр сделалсвое дело и ушел на перекур. И, между прочим, я все еще жду началаматча! – сказал он.

* * *

К Бессмертнику Кощееву, который с ненавистьюразглядывал ядро, подошел рыжий подхалим, наклонился и что-то зашуршал ему наухо. Бессмертник заметно оживился.

– И давно? – спросил он.

Рыжий подхалим вновь зашептал и от нетерпениястал переминаться с ноги на ногу, как человек, который выпил много сока итеперь не может выйти из троллейбуса.

– Ты уверен? Неужели все доодного? – повторил Кощеев.

Подхалим торопливо закивал, тряся кудрями изасыпая Бессмертника перхотью. Кощеев надолго замолчал, переваривая информацию,как удав кролика.

– Ладно, – наконец сказал он. –Невидимки раздавят этих доходяг и без нашей помощи. А когда матч закончится, яотдам кое-какие распоряжения. Крайне удачно, что мы узнали обо всем раньше, чемпронюхала Лысая Гора. На Буяне, мерзком русском острове, который торчит у наскак кость в горле, давно пора установить магократию. Кто за?

Подхалимствующие юноши и Графин Калиостровторопливо подняли руки.

– А кто против? – вкрадчиво спросилон.

Порученцы поспешно опустили руки. ГрафинКалиостров подумал, как ему сохранить независимость суждений, и руку оставил,но сделал вид, что поднял ее, чтобы поймать муху. Кощеев почесал подбородок схорошо законсервированными следами разложения. То, что он бессмертен, еще неозначало, что его кожа не отмирала от старости.

– Завтра к вечеру здесь будут склепы смагнетизерами и маготворцами вуду. Крепкие ребята, выносливые, поджарые, сразрядами по боевой магии. Всех непокорных учеников маготворцы скрутят, сглазяти отправят на принудительные работы. Гроттершу, Клоппика и этого болтливогохама на пылесосе, который тарахтит тысячу слов в минуту, в Дубодам. Запишитекто-нибудь в мой еженедельник, чтобы я не забыл. Разобравшись с бунтовщиками,боевой отряд займет позиции и будет ждать. Через сутки мы пришлем магоносец«Крошка Цахес» и поставим его здесь, в бухте, чтобы Лысая Гора не рыпалась… Аеще через три дня в Тибидохсе будут новые преподаватели. Эй, рыжий!Преподавателей я поручаю тебе! Распорядись накопать их на кладбище и оживить наскорую руку!.. И намекни: если забудут, кто их хозяин, мигом отправятсяобратно.

Рыжий подхалим закивал, тревожно косясь набомбу справедливости. К сожалению, бомба была заговорена только на драконбол,иначе в судейском секторе давно вырос бы белый гриб на тонкой ножке.

Бессмертник Кощеев прислушался к недовольномугулу стадиона.

– Что они хотят? – спросил он.

– Драконбол, – напомнил Тиштря.

– А-а-а, понятно! Начинайте,Графин! – Бессмертник щелкнул пальцами.

– Я вам не Графин! Попрошу добавлять «Калиостров»,а то получается двусмысленность. Некоторые хамы воспринимают мой титул кактипичное погоняло! – щепетильно заявил авантюрист.

– Графин, не пили мне мозги!Начинай! – рявкнул Кощеев.

В его пустых глазницах зажглись алые точки,похожие на тлеющие искры. Это был верный признак, что руководителя МагществаПродрыглых Магций срывает с катушек. Калиостров осекся. Он подал знак арбитрам,заметавшимся по полю на одинаковых пылесосиках, и, обменявшись с Тиштрейвзглядами, поднял руку с перстнем.

Яркая сигнальная искра прочертила небо. Матчвека между сборной Тибидохса и невидимками начался. Двадцать игроков, разомвзлетев, выстроились в две линии. Таня оказалась напротив Адмирала Жульсона.Правее Жульсона, зябко кутаясь в плащ, на метле боком сидел Пуппер. Вид у негобыл несчастный и нездоровый. С трудом верилось, что этот сутулящийся подростокопаснее плечистого Глинта или наглого Бэд-Фэт-Рэта.