– Годится, – подмигнул ему Савелий.

– Хочешь мяса? – прошептал парень. – Приходи к нам.

– Приду и поговорим. И узнай у своих, где можно найти беглеца?

– Придешь – поговорим, – повторил якут и, поклонившись Ирине, пошел назад к трем кострам.

– Хлеб, – удивилась Ирина, – теплый и мягкий. Откуда?

– Замерзший хлеб кладут на сетку над кипящей водой. Когда оттает, воду выливают, хлеб слегка сушат, и получается вот такой, как из пекарни.

– Хорошо, что никто не знает, кто я.

– Почему не знают, здесь про тебя в любом поселке известно. По тайге такие новости быстро расходятся.

– И как я выжила, знают?

– А подробности никого не интересуют. Захочешь, сама расскажешь, не захочешь – вопросов не будет. В тайге не расспрашивают человека, который сам о себе не говорит.

– Значит, поэтому Денов и рассказал мне о себе?

– Да. Согласись, что когда человек молчит, он невольно вызывает подозрение. А это очень плохо в таких условиях. И врать о себе тоже не следует. Тайна высвечивает человеческое нутро. Ну что-то вроде рентгена. Тот внутренности определенные высвечивает, а тайга – суть человеческую. Как и война. Ты ешь быстрей, а то остынет все. А лучше давай все отнесем в лачугу, там тепло и раздеться можно, умыться. И еще, – Савелий кивнул на мелкокалиберный карабин, – никогда не оставляй оружие. Нигде и никогда.

– Значит, она хочет узнать у людоеда, как выжила? – выпуская дым, пробормотал старый якут. – Видно, что лихо ее в тайгу привело. Людоед ей нужен!.. Садись, – кивнул он подошедшему Савелию. – Ты не в себе был, когда согласился проводником у нее стать?

– Давай не будем. У нее душа болит и на сердце кровь густеет. Ей правду надо знать. Пусть страшную, но правду. Где сейчас может быть Денов?

– Он убьет вас. Нельзя останавливать случайно раненного оленем медведя, который идет за слабым обидчиком. Нельзя не дать волку вспороть оленю шею. Людоед идет за жизнью двоих, и его не остановить.

– Ясно. Значит, ты не скажешь…

– Давай пить чай с травами. Мы не помогаем искать двуногих хищников, потому что не хотим иметь врагов.

Раздался короткий свист. Савелий посмотрел на схватившего карабин старика.

– Давайте решим все спокойно, – послышался насмешливый голос. – На фоне огня вы отличная мишень, поэтому умрете одновременно. Отдайте шкурки, и мы уйдем.

– Сколько их? – по-якутски шепотом спросил старик.

– Четверо, – ответил плотный русский. – С карабинами. Банда Кривого.

– Пусть забирают, – решил старик.

И вдруг оттуда, где стоял бандит, раздался громкий крик. Савелий, схватив карабин, прыгнул вправо. Якуты с оружием в руках приподнялись на снегу и увидели троих вооруженных мужчин и одного лежащего на снегу стонущего человека.

– Бросьте оружие, – громко проговорил старый якут, – и будете живы!

Трое бросили оружие и встали. Якуты, поднявшись, накинули на них арканы. Кожаные петли туго затянулись, прижав руки бандитов к бокам. Старик стал быстро обматывать ремнем одного из них.

Савелий присел около раненого.

– Мать честная! Ему кто-то задницу продырявил. Выстрелов не было слышно. Вот это хреновина!

– Перевяжи, – промычал тот, – больно.

– Сколько вас? – спросил Савелий.

– Пятеро, – со стоном отозвался раненый. – Хромой, сука, в лачугу пошел. И видно, свинтил, падаль!

– В лачугу? – Савелий побежал в ту сторону. За ним бросились парень и русский охотник.

– Если он убил женщину, – вытащив нож, старик приставил острие к шее связанного бандита, – мы разденем вас и привяжем к деревьям, а для запаха пустим кровь из отрезанных пальцев на ногах.

От лачуги раздался громкий хохот.

– Да что тут смешного?! – послышался громкий женский голос.

– Посмотри за ними, – сказал старик русскому охотнику и пошел к лачуге.

– Да что вы смеетесь? – сердито спросила Ирина.

Старик увидел лежащего у лачуги мужчину. Его руки за спиной были стянуты ремнем, на ноги натянут мешок. Во рту – платок. Старик удивленно посмотрел на хохочущего Савелия.

– Она, – кивнул на Ирину смеющийся парень, – по башке этого. И из мелкашки того подстрелила. Она, ха-ха-ха! – Парень повалился на снег.

Старый якут с удивлением взглянул на женщину.

– Я услышала, – сказала Ирина, – что подошли четверо и говорят, мол, мы тех возьмем, а ты осмотри лачугу. И четверо туда пошли, а этот, – она взглянула на связанного, – хотел дверь открыть. Я выбежала и стукнула его прикладом. Слышу, они вам угрожают. Я винтовку направила на них и нажала на курок, там кто-то закричал. Выстрел был почти бесшумный. Потом я взяла винтовку этого, но она не стреляет.

Мужики катались на снегу, держась за животы. Старик склонил голову и прижал ее руки к своим плечам. Она удивленно смотрела на него.

– Так в старые времена охотники-якуты выражали благодарность за спасение и за готовность прийти на помощь в случае опасности, – негромко сказал старый якут.

– Не завидую я людоеду, – прошептал парень. – Это твоя жена? – спросил он Савелия.

– Подруга жены, моя сестра.

– А что с ними будет? – спросила старика Ирина.

– Здесь много солдатских и милицейских постов, – ответил он. – Вызовем вертолет и передадим. А ты смелая. Но не надо тебе искать людоеда. Он спас тебя и этим помог и себе. Но сейчас он уже пролил кровь. Не надо тебе видеть его.

– Он убил жену? – удивилась Ирина. – Но ведь…

– Он и трое его сообщников убили пятерых солдат и офицера, – перебил старик. – Вернись назад.

– А как я жить буду?! – отчаянно воскликнула Ирина. – Я не могу жить здесь, где меня понимают и поэтому не отворачиваются и не предлагают мяса. У меня дочь, ей семнадцать лет. Что я ей скажу? Где гарантия, что кто-то не нашепчет ей, что ее мать людоедка? Я не могу так жить, понимаете? – Ирина заплакала. – Я хочу увидеть Денова и услышать ответ, честный ответ. Я не могу ждать, пока его арестуют. Он говорил, что живым его не возьмут. Я должна найти его. Пусть он убьет меня. Из-за него я сейчас нахожусь в этом кошмаре. Неужели вы не понимаете?!

Старый якут молчал. Женщине надо было дать выговориться. Ей нужен был слушатель, а не советчик. Но он также знал, что Денов убьет эту женщину и Савелия. То, что он не бросил ее в тайге и даже довел до метеостанции, объяснялось просто: он отдохнул, а кроме того, не желал брать на душу лишний грех. Женщина невольно навела погоню на ложный след.

Показав на раненого Савелию и двум охотникам, старик кивнул в сторону стоянки. Те понесли его туда. Ирина прижалась к старику. Он по-отечески гладил ее по голове.