Она отвлекала её от чего-то важного?

— Спасибо, — благодарит Мадлен, и выражение ее лица никак не сочетается с голосом.

Клаудия делает вывод, что ей все показалось.

— Как думаешь, ангелы дадут тебе то, чего ты желаешь?

Тодд не говорит про свою безопасность, которая ей обещана. Ей куда интереснее выяснить, чего женщина ожидает от этой встречи. Ведь если все для нее пройдет удачно, то, скорее всего, это последние часы, когда они находятся рядом.

Несомненно, глупо думать о таком в непростое время, но девушка была бы рада провести чуть больше времени со своей спасительницей. Ей хочется понять ее, узнать не как научную диковинку, а как человека, коим она является. Что бы ни говорили люди из ордена, сама Мадлен, демоны и ангелы, Клаудия видела в своей спасительнице человека и не желала расставаться так скоро.

— Я надеюсь, — на выдохе произносит монстр безумного некроманта, показывая на мгновение ту сторону своей сущности, что скрыта ото всех.

Она боится. Так же, как и обычные люди. Боится не увидеть того, кто сумеет помочь ей вновь почувствовать себя целой. Кто избавит ее от черной дыры внутри, заполнив ее чем-то лучшим, чем-то особенным, чем-то, чего она давно уже не переживала. Хотя…

Мадлен опускает голову и смотрит на девушку перед собой. Рядом с ней она уже вернула себе часть чувств. Она вспомнила, каково это — беспокоиться о ком-то, испытывать к кому-то искрению признательность и не видеть во взгляде постороннего человека неприязнь. Так же, как было когда-то с маленькой Элизабет Манн.

И когда Мадлен отправится на поиски наследницы, сколько бы времени это ни заняло, женщина всегда будет помнить об ученой, однажды спасшей ей жизнь. И ее тепло.

***

— А ангелы не слишком заботятся о пунктуальности, — Тодд в очередной раз прохаживается по поляне, разминая затекшие мышцы, гадая, сколько часов прошло с ее последней прогулки.

Солнце опустилось достаточно, дабы предположить, что стрелки часов подобрались к шести вечера, а может, и к восьми — Клаудия плохо ориентируется во времени. Они просидели на поляне весь день, но никто так и не появился в небе.

Девушка успела придумать, как станет встречать ангелов: "Это самолет? Это птица? Нет, это пернатые засранцы, вынуждающие нас отсиживаться на одном месте". Тодд не сторонник крепких слов, но, просидев в лесу около десяти часов, волей не волей захочешь высказаться.

— Не стоит переживать.

Старик вновь попытался успокоить девушку, но его мягкий голос уже не действовал, и Клаудия продолжила расхаживать по поляне, нервно озираясь по сторонам и периодически посматривая вверх. Она всегда отличалась железным терпением — в ее профессии без этого никуда: дни работы над одним материалом, часы над микроскопом и сотни минут на заполнение бумаг. Тодд настолько хороша в терпении, что в состоянии высидеть трехчасовой духовой концерт и даже ни разу не зевнуть и не поерзать на неудобном сидении. Но это все обыденно, к этому она привыкла, это стало частью ее, как светлые волосы и родинки на теле. Когда дело коснулось чего-то неизвестного, чуждого для нее, терпения не хватило.

Она не могла дождаться момента встречи, и чем больше проходило времени, тем сильнее это раздражало вечно спокойного молодого служителя науки.

— Они всегда заставляют ждать себя? — девушка пристраивается рядом с Мадлен и так же, как и она, принимается разглядывать темнеющее небо.

— Старик сказал правду, — отвечает женщина, не отрывая взгляда от небосвода. — Ангелы приходят тогда, когда им это нужно. А сейчас все, что может заставить их появиться, это ты, — Мадлен медлит. — Я надеюсь.

Клаудия мысленно усмехается: подумать только, сверхъестественные существа — и придут к ним лишь ради нее. Словно она сама некая неизведанная зверушка, которая собрала полный зоопарк посетителей. Тодд намеревается поделиться этим наблюдением со своей собеседницей, но резкий свист и теплый поток ветра в лицо вынуждают ее проглотить подготовленные слова.

Несколько воинов приземляются на землю в своем истинном обличье, освещая местность на многие метры.

Клаудия жмурится, но даже сквозь закрытые веки видит свет, который исходит от ангелов. Медленно освещение тускнеет.

Воины замирают, оглядываются, настороженные, готовые кинуться в бой, не доверяющие никому.

Тодд застывает, пораженная исполинскими размерами существ, их боевой аурой. Оружие, висящее на поясе ангелов, выдает их далеко не мирные намерения.

Девушка замечает, что один из прибывших заметил ее и женщину подле нее. Мгновение — и монстр Манна оказалась прижат к дереву, возле которого и коротала все часы ожидания. Тодд не сумела пошевельнуться.

— Почему это существо оказалось здесь? — заговорил тот, что продолжал стоять на месте. — Как вы могли привести его в это место? — он обратил внимание на людей из ордена, и укор читался в его взоре.

— Не нужно, Этан, — прервал воина женский голос, и теперь Клаудия увидела нового участника их сбора.

О подобных женщинах Тодд слышала в сказках. Священник в церкви рассказывал о прекрасных ангелах, спускающихся с небес для того, чтобы творить добро. Он говорил, эти величественные создания могут принимать любой облик, но как бы они ни выглядели, в их глазах всегда можно прочесть мудрость и вселенскую любовь ко всему живому.

Клаудия видела это в глазах женщины, появившейся так незаметно и ставшей для нее открытием большим, чем огненные воины, упавшие с небес. Девушка всегда считала истории старого священника глупостями, никогда не воспринимала их всерьез, а оказалось, что она ошибается. Все люди ошибаются. Наука не в состоянии объяснить все. На науке не держится весь мир. Получается… Мир Тодд покачнулся.

Она еле смогла удержаться за ствол дерева. Демоны, принимающие обличья людей — она могла бы попытаться объяснить их так же, как объяснить существование Мадлен, но она не могла найти правильных научных определений женщине, так похожей на настоящего ангела. Как ей теперь жить с этим?

— Все хорошо, дитя, — Тереза приблизилась к смертной, вытягивая вперед руки, словно для объятий. — Тебе ничего не угрожает, — она положила ладони на плечи девушки, одаривая ее своим теплом и улыбкой. — Твоя душа чиста и прекрасна. Ты находишься здесь по праву. Тебе нечего опасаться.

— Тереза! — Мадлен попыталась оторвать от себя воина, но потерпела неудачу. — Скажи мне, где находится девушка? Скажи, куда ты отправила наследницу моего господина. Мне нужно знать!

Королева приблизилась к монстру Манна, взмахом руки отправляя ангела назад, становясь перед женщиной лицом к лицу. Она разглядывала ее, казалось, вечность, искала в ее глазах признаки того, что она предала их.

Да, Мадлен почти ничего не знает об ордене света и не может раскрыть их тайны демонам, но она знает о наследнице, знает, как она выглядит, и должна была догадываться, куда пойдет. Ее вопросы могут быть уловкой, всего лишь попыткой пустить их по ложному следу, но чем больше женщина смотрит в янтарные глаза, тем больше убеждается в ее неведении.