— Мы не знаем, — Тереза отступила на шаг назад, не отрывая взгляда от женщины. — Битва продолжалась долго, и Самаэль унес ее до того, как все закончилось. От него не было вестей уже много дней. Я не знаю, где находится наследница Альфреда Манна.

Она не лгала. Королева ангелов не приучена лгать, для нее это так же противоестественно, как для демонов спасать людей. Она просто немного недоговаривает. Все во благо ордена и человечества, ради которого они находятся на этой Земле и проживают эти долгие столетия.

— Не лги! — Мадлен схватила женщину за предплечья, сжимая их со всей возможной силой. Она чувствовала обман. Чувствовала: она не рассказывает всего. — Ты приказала Самаэлю скрыться вместе с девушкой, он не мог унести ее, куда попало, это небезопасно. Так скажи мне, где она?

Воины дернулись в сторону королевы, но она остановила их, не давая приблизиться. Она любовалась женщиной перед собой. Она различала в ее глазах жажду и стремление. Она видела ее страдания, видела, как переживания за наследницу разъедают ее. Если бы Тереза не знала о том, кто Мадлен на самом деле, она бы приняла ее за человека. За человека с огромной душой.

— Я не думала лгать тебе, — Тереза мягко разжала пальцы женщины, но уходить от нее не спешит. — Наследница сама обязана была найти свой путь. Ее предназначение, наследие вело ее. Я чувствую, Самаэль жив, а значит и девушка жива, и если они не появляются, значит, нашли заветное для наследника место. Она там, где должна быть. Там, где поймет, что делать дальше. Там, где все начнется для нее.

Мадлен не разбирает этих завуалированных фраз, не видит в них смысла. О каком пути она говорит? Предназначение? Какое еще предназначение? Ее вновь оставили ни с чем. Одна единственная ниточка, ведущая к умиротворению вот-вот оборвется, а она не в силах что-либо предпринять.

— Ты сказала, что чувствуешь Самаэля, — Мадлен вновь взглянула на королеву ангелов. — Так почему ты не свяжешься с ним? Я знаю, ты можешь, — она не уверен в сказанном.

— Я пыталась, — не стала скрывать Тереза. — Но нечто не позволяет мне это сделать. Самаэль сокрыт от меня и, наверное, это хороший знак. Если я не отыщу его, то и Андрас не отыщет, и он сумеет сохранить жизнь наследнице.

Мадлен отступила, врезаясь спиной в дерево. Она растерялась. Пришла сюда, чтобы найти ответы, а получила лишь жалкое оправдание тому, почему она не может сейчас же отправиться на поиски девушки.

Пальцы женщины сжались. Она представляла, как раздирает на части тело Андраса, как вырывает крылья у Терезы, как разбирается с теми, кто в очередной раз заставляет ее страдать.

Ей было невыносимо больно, когда Альфред Манн решил поиграть с ней в Бога и вернул из мёртвых. Она ощущала себя марионеткой, куклой, жалкой игрушкой на ниточках. А потом, Альфред попытался её убить.

И спустя двести лет она вновь чувствует похожую боль. В этом виноваты две противоборствующие стороны, она в равной степени ненавидит демонов и ангелов.

Тодд видит, как плечи Мадлен поникли. Она стояла ровно, смотря прямо на женщину перед собой, но в то же время было нечто в ее позе, наклоне головы, чуть согнутой шее, что сказало девушке больше любых слов. И это ее состояние в какой-то степени передалось и самой Клаудии.

Неосознанное желание зарычать, а после зарыдать от безысходности прошибло Тодд с ног до головы. Она почти поддалась своей неожиданной слабости, но очередной свист, а затем и стук чего-то тяжелого о землю вынудили повременить.

Тодд повернула голову. На земле лежал мужчина, его крылья какое-то время еще были видны за спиной, но через мгновение они пропали.

— Самаэль!

***

Мадлен почти бросилась к воину, но была остановлена одним из ангелов, что прибыли вместе с Терезой.

Королева приблизилась к мужчине и присела перед ним на колени, не заботясь о чистоте своего светлого платья.

— Самаэль…

Ладони женщины заботливо накрыли щеки верховного воина, она рассматривала его, не веря своим глазам. Словно они не виделись целую вечность.

За эти дни какие только мысли не посещали голову королевы. Она не чувствовала его смерти, но ведь могло случиться что-то пострашнее. И видеть его сейчас здесь, так близко, было радостью для Терезы. И она ощущает похожие эмоции от двух других мужчин. Орден света — это семья.

От глаз женщины не скрылось наличие крови на доспехах воина. Откинув плащ в сторону и перевернув мужчину на спину, она осмотрела место ранения. Крови много, но рана успела затянуться. Ангелы не умирают. По крайней мере, тот, кто нанес Самаэлю удар, имел душу и не отправил воина в небесное царство.

— Самаэль, ты меня слышишь?

Тереза осторожно касалась щек мужчины, не решаясь заставить его очнуться более суровыми способами. Ее пальцы прошлись по волевому подбородку, и будто только этого воин и ждал. Глаза ангела распахнулись.

— Моя королева?

Сиплым голосом с нотками удивления поприветствовал Самаэль женщину. Он словно не ожидал, что увидит ее. Взгляд мужчины прошелся по ладоням королевы, которая убрала руки от его лица. Он что-то процедил сквозь зубы и поспешил подняться.

— Я рад вновь вернуться к вам, моя королева.

— Не так быстро, — Мадлен воспользовалась замешательством воинов и пробралась ближе к центру событий. — Откуда ты взялся и почему с тобой нет девушки? Где ты ее оставил? Отдал Андрасу и его приспешникам? Не справился с такой крохотной задачей по ее защите? Где она?!

Самаэль скривился при виде монстра некроманта и при воспоминании о Куприяновой.

Из-за таких, как Мадлен, он и очутился в этом месте. Из-за слишком умных существ и, конечно, из-за своей беспечности. Он готов признать свою вину в случившемся, но не готов смотреть спокойно на создание чокнутой парочки. А они ведь думали, что Элизабет Манн была лишь жертвой. Никто из них не рассматривал ее участие в экспериментах мужа. Какая разумная супруга пойдет на подобное? Теперь-то Самаэлю известно: все они там, в этом доме, чокнутые. И Саша осталась одна.

— Мы просчитались, — Самаэль расправил плечи, приходя в себя окончательно. — Нам не стоило отправляться на поиски дома. Это была ошибка, — он замялся. — С Александрой произошло нечто странное.

Он не мог сказать открыто о том, что ее телом завладела пара давно покойных психопатов, даже для ангелов это оставалось за пределами понимания. После смерти души имеют два пути: ад или рай, никто не в состоянии остаться на Земле и возродиться после.

— Она выставила меня с территории особняка, и я не сумел пробраться обратно. Дом теперь вне досягаемости для меня и для остальных. Только наследница имеет право впустить кого-то на свои земли. Наследница и…

Несомненно, после того, как Самаэль очутился вне особняка, он пытался проникнуть в него вновь. Он долгие часы провел, кружа над лесом, обходя поляну, на которой, по идее, должен был стоять дом, но вернуться не получилось. Он видел перед собой кусок земли, откуда его вышвырнули, и как ни старался сосредоточиться, ничего подозрительного не разглядел.