будет спровоцировать взрыв на несколько метров раньше запланированного. Потому как он должен будет отбросить прочь мое тело-приманку, а не разорвать его на куски. За основное то я не переживаю. Исцеление сделает свое дело.

Ведь как бы велика ни была моя жадность, выживание всегда будет иметь высший приоритет. Да и ничего не мешает мне собрать артефакты после боя. Если оружие действительно ценное, то Беня не сможет его переварить. Если же нет, то куст получит по бутону, за испорченное настроение.

Сейчас главной проблемой является отсутствие завесы. Своими артефактами парень с легкостью разгонит ее, лишая меня альтернативного укрытия. И потому я возлагаю большие надежды на залп из стихийного лука. Слишком сильно дрожит близ него воздух от запредельного скопления силы. Настолько что даже Беня поспешил убрать оттуда свои лозы и начал формировать между нами разделяющую преграду.

Сомневаюсь, что мне подвернется возможность лучше. Своим взрывом стрела создаст ширму, что яркой вспышкой и грохотом завладеет всеобщим вниманием, скрывая за своим величием такого бедного меня.

Именно поэтому я уже отрубил от себя знатный кусок и приготовился вырастить из него новое тело. Но вовсе не для себя. Оно послужит приманкой, символом победы для легиона, чтобы моя основная тушка смогла спокойно переждать тревогу под кучей камней и мертвых тел. Заставить Беню затихнуть одновременно с моей ложной смертью, и победа считай в кармане.

Идеальный план, надежный как швейцарские часы. Враг получит труп ответственного за все попаданца, в то время как я смогу сосредоточиться на решении основной проблемы с рунами.

И вот я уже приготовился словить лицом выпущенную парнишкой стрелу, как снизу постучали...

Глава 24 Выход есть всегда

Наглая, улыбающаяся пастью в три сотни сотканных из мрака зубов крыса пробилась сквозь толщу породы и смотрела на меня, будто решая: сначала избить, а потом съесть, или в обратном порядке.

Потому, когда взрыв выпущенной стрелы разорвал мое тело на части и отбросил их прочь из зоны прямой досягаемости крысиных способностей, я был только рад.

Уж лучше жжение от рун, чем даже малейшая возможность оказаться в радиусе поражения неподвластных даже драконьему пламени щупалец. Сейчас из всего арсенала я могу воздействовать на них только исцелением. И сильно сомневаюсь, что за столько месяцев наблюдения за моей жизнью Сущность не нашла способов противодействовать способности.

Потому необходимо действовать с особой осторожностью и желательно в один удар.

Удар, на который у меня сейчас практически не осталось сил. Сдвинувшись с места, я нарушил условия усиления тела. Вся накопленная сила испарилась в считанные мгновения, оставив после себя разрушительную отдачу. Я ведь даже после прошлого раза еще не успел полностью восстановиться, как вновь воспользовался заемной силой. Пусть сопротивление боли и исцеление позволяли пренебречь последствиями запредельной нагрузки на тело...

Они не избавляли от последствий.

И, похоже, в этот раз я превзошел сам себя. Ведь даже жжение рун не может заставить мое тело прийти в движение. Сил хватает лишь на слабое барахтанье конечностями. Но даже так я продолжаю стремиться к заветной зоне покоя, расположенной у самых крысиных лапок...

Попробовать снова рассеять ее внимание способностями, но успею ли я до того момента раскидать собственные конечности? Пусть в такой суматохе их будет непросто заметить...

Не получится.

Тварь совершенно не волновали ни кислотные испарения, ни окружающее нас буйство способностей, ни легион бронированных воинов. Всего этого словно и не существовало во внимании сущности, либо же занимало слишком мало ее внимания. В отличие от меня.

Потому как пара крошечных, черных как сама тьма, глаз-бусинок уставились на меня, едва ли не пожирая взглядом.

В таких условиях про обманку не может быть и речи. Не хватит времени и на стороннюю подготовку. Жжение рун попросту не позволит сосредоточиться на чем-то сложнее «чтобы ударить, надо бить». Заготовленные же для битвы ловушки и разогнанные характеристики были... просраны преждевременно реализованы.

Что остается?

Способности?

Беня?

— ... артефакты? Или уже готов провернуть свое смертельное представление? — бархатным голосом зверек закончил мысль, столь долго крутившуюся в моей голове, но не способную окончательно сформироваться. — Не забывай, я внутри тебя, и каждая зарождающаяся в твоей голове мысль или идея для меня словно открытая страница. И даже если ты сам не сможешь понять ее истинный смысл, от меня он укрыться не сможет. Потому я прекрасно знаю, как заставить тебя страдать. Пусть это займет несколько больше времени, чем потребовалось на эльфа, но и твоя провинность гораздо страшнее. Ровно как и участь...

Клубившаяся у его ног тьма начала обретать форму знакомых мне монстров-щупалец. Еще секунда, и они ринутся в бой, дабы перемолоть мое тело на части. Если этого раньше не сделает ведущий ожесточенный бой с Беней легион. Пусть кислота и смогла потрепать их тела и доспехи, боевой дух позволял воинам подавлять силой и делом терновое наступление.

Не говоря уже о монстрах в людских шкурах, тела которых были усеяны драгоценными, потенциально моими артефактами.

— Даже в подобной обстановке ты не способен отпустить собственные пороки, — усмехнувшись, заключенная в крысиной тушке Сущность направилась ко мне.

Одного взгляда сейчас было достаточно, чтобы понять в сколь неравном положении мы находимся. Ведь даже после битвы с драконом на новом теле Сущности не осталось и следа повреждений. В то время как я едва ли не ползком передвигался, неспособный перебороть наложенные эльфом чары.

Не говоря уже о вонзившемся в ногу копье, в которое тут же ударила выпущенная из толпы молния, заставляя мое тело извиваться в припадке от неконтролируемого сокращения мышц.

Даже несмотря на изматывающую битву с Беней, воины не забыли своей основной задачи — истребить попаданцев. И все громче звучали их голоса, сливаясь в гул единой молитвы.

Молитвы, от каждого слова которой я становлюсь только слабее. Но вместе с тем слабеет и крыса.

Нет, ее движения не стали резкими или дергаными, не появилось и ожогов на шкуре. Слабость Сущности отразилась на щупальцах — существах, что воплощают собой проявление ее силы. Ибо чем громче и слаженнее над кратером звучало песнопение, тем яростнее извивались в припадках огромные щупальца. И сотни крошечных пастей, расположенных на их сотканных из самой тьмы телах, раскрылись в истошном, перерастающем в ультразвук вопле.

Но только его громкость достигла своего пика, как весь мир стих, погрузился в кромешную тишину после небольшого хлопка, сопровождаемого парой тонких, стекающих из ушей струек крови.

Все ради единственной цели — заглушить проклятущее песнопение, ослабить его,