Тело Айты с каждым словом выгибалось, как при сильной боли. Крик был приглушен – во рту у девочки был кляп.

Дана внутренним взором видела, что это в ней мечется Дар – он не мог выйти – мешали антимагические браслеты, а еще заклинания выгоняли его с законного места. Черное облако силы металось по рукам и ногам Айты. С каждым словом тонкие нити связей, что образовывались в ее теле день за днем, год за годом – рвались. Если бы маги хоть раз не завершили обряд, если бы хоть раз им кто-то помешал – вроде них, похитителей пленников, которые вполне могли не успеть вовремя и скорее всего в наглую могли бы вырвать несчастную жертву с алтаря…

Взрыв бы снес полстолицы. Академия ушла бы в небытие мгновенно. У Даны волосы зашевелились от осознания силы дара в каждом маге. Хорошо, что никто, почти никто не понимает, сколь великим могуществом обладает.

Магистры метаний Дара, разумеется, не видели. Испуганный дар уходил все глубже и глубже, в душу Айты, туда, где никто не смог бы его увидеть и обидеть. Его слоями опутывали длинные нити сковывающих заклинаний, погружая в спячку. Вскоре, вместо облачка Дара, взору Даны предстал маленький плотный клубок, весь в серой дымке связывающих заклинаний. Айте до своей магии уже не добраться и не дозваться. Это было похоже на летаргический сон – вроде Дар и жив, а вроде уже нет.

Дана резко открыла глаза и убрала руки. Айта сползла на пол и бледными губами прошептала:

– Вспоминать так же тяжело, как и быть там.

Ольдина помогла Айте подняться, усадила ее на диван и сунула в руки кружку с горячим сладким чаем.

Дана в раздумье побродила по гостиной.

– Как я и думала, Дар не уничтожен. Он просто спит.

– Ты можешь его разбудить?– с надеждой спросил Вельин.

– Я думаю да, но нужен доброволец.

– Я буду,– тут же вызвалась Айта.

– Нет, для тебя это пока опасно. Ты живешь без дара слишком долго. Я начну с тех, кто лишился его недавно. И только потом я смогу помочь тебе.

– А ведь и в самом деле,– вспомнила Ольдина,– к нам пришли летом двое. Они поступали в Академию в прошлом году. И в этом пришли поступать к нам.

– И как?

– Определитель на них не реагирует,– развела руками Ольдина,– Они остались в Цитадели садовниками. Позвать?

– Да, пожалуйста.

Ольдина, разумеется, никуда не побежала, выискивая двух садовников. Она просто послала им телепатический вызов.

– А почему для меня вернуть дар так опасно?– спросила молчавшая до этого Айта.

– Твои связи с Даром истончились, многие нити оборвались. Силе будет не к чему прицепиться, чтобы вновь стать твоей частью. Почувствовав свободу, дар вырвется на волю, разнеся половину Цитадели. Это не значит, что совсем ничего нельзя сделать. Мне нужно время, чтобы придумать, как тебе помочь.

В гостиную ввалились взъерошенные черноволосые парни – с тяпкой в руках у одного и саженцем у другого. Похоже, они бежали весь путь из сада, что собственноручно разбили позади Цитадели.

– Ой,– слегка покраснела Ольдина,– я, кажется, перестаралась…

– Вы сказали срочно, госпожа Ольдина,– растерянно произнес один из них.

Их пригласили присесть и объяснили суть своего предложения.

– Мы согласны,– не раздумывая, выпалили садовники… За месяц, что они оба сидели в подвалах Академии, парни сдружились, и после потери дара не стали возвращаться домой. Было слишком горько. У них оказались схожие взгляды на жизнь, одинаковые привычки, и общая любовь к растениям. И когда несколько недель назад ушла в небытие последняя надежда – поступить в Цитадель, они неунываемо предложили свои услуги садовников. Сама Цитадель, обладающая сознанием, как и родительский Замок, благосклонно отнеслась к их идее, и даже расширила парк.

Дана усадила Кея на стул, как Айту до этого, и встала позади него. Прикоснулась прохладными пальцами к его вискам, и погрузилась в его сознание. Она шла через его мысли и воспоминания, мечты и желания, обиду и горечь после обряда, боль и окрепшую через нее дружбу с Кертом. Она искала последнюю нить, связывающую с даром. Эта нить шла через шрамы на руках. Магистры, сами того не зная, оставили лазейку – под антимагическими оковами скопилось немного магии, которая впиталась в кожу. И не давала оборваться связи. Дана подхватила эту нить и осторожно пошла за ней. Нить привела ее в самый темный и глубокий уголок в душе Кея. Дар спал, опутанный оковами заклинаний. Дана осторожно начала распутывать своеобразный клубок. Во время этого процесса дар проснулся, и Дана зримо ощутила, что эта сила смотрит на нее, наблюдает за ее действиями. Тогда она начала негромко говорить с ним:

– Твой хозяин сейчас обычный человек. Вам нужно снова учиться быть вместе. Совместно создавать новые связи, чтобы обучаться, как прежде. Помнишь, как было в детстве? Раскрываться понемногу, учиться, укреплять нити. Немного терпения и времени, и у вас все получится,– тихо шептала она, убирая последнее заклинание. Дар настороженно заворочался, проверяя свободу движения… Оков больше нет! Он осторожно выбрался из своего уголка. Осмотрелся и выпустил из себя несколько черных нитей, соединяясь с телом и душой Кея.

Дана отняла руки. Кей открыл глаза. Сидел и молчал. Все тоже молчали, гадая, получилось или нет. Наконец Керт не выдержал:

– Ну как?

Кей поднял на него глаза, полные слез радости, и сотворил магический шар черного цвета, умещавшийся в ладошке.

– Я его чувствую. Он вернулся. И он тоже очень скучал.

Керт обрадовано обнял друга и потребовал у Даны:

– Теперь я!

Вот так с утра в Цитадели появились два новых студента. Определитель магии показал у обоих вместе с темным Даром, что неудивительно, стихию Земли.

Айта пинала камни, сидя на краю фонтана. Черный мрамор с багровыми прожилками. Как ни странно, но каждый следующий хозяин Замка привносил в него что-то новое, что-то действительно красивое. Чего только стоила ванна из ниретского мрамора. Или та же мраморная лестница, сияющая в темноте, так что и свечей, чтобы освещать путь, не надо. Похоже, у всех хозяев мрамор – это пунктик. Фонтан вот тоже довольно занятное приобретение. Лет триста назад тогдашний хозяин забрал его из разорившегося поместья одного лорда за долги. Но подобными размышлениями не удавалось скрыть истинную причину плохого настроения.

Она давно смирилась с потерей дара. Все же семь лет – это целая жизнь. Но мелькнувшая было надежда обнажила страстное желание детских лет быть великой магичкой. Никуда оно не ушло, оказывается. Просто спряталось. Как и дар.

За последние два месяца в Цитадель пришло несколько человек с отнятым даром в последние два года. Еще около 20 были отлучены более трех лет назад. Причем абсолютно все приехали с семьями. То есть в любом случае они после учебы собирались остаться в Морке. Еще оказалась одна штука. Тем неудавшимся магам, у кого уже были дети, невозможно было помочь. Дар перешел к их первенцам. Поразмыслив и посмотрев на своих детишек, эти люди решили остаться здесь. Чтобы вырастить своего ребенка с темным даром в спокойном месте, а лет через 8-10 отдать его в Цитадель на учебу. На том и порешили. Но все же оставалось около дюжины человек со спящим даром.