— А ставки-то? — тут же проявившись в воздухе, всполошилась Фиа! — Как же без ставок?!

— Сегодня будет бой чисто для души, — рассмеялась я.

— Спасибо! — Стефания бросилась на шею, подбежав ко мне.

— Пожалуйста, золотко! — так бы и смотрела на ее сияющее личико!

— А как же Пружинка? — спохватилась юная магисса.

— Я тут! — девочка расхохоталась, выбравшись из укрытия за пеньком. — Ты для Рыжика как мама, Фанни, я счастлива, что теперь все правильно! А у меня есть мама Лола!

— Все верно, — я прижала самую щедрую на свете малышку к себе.

Кстати, о мамах! Кажется, леди Тард хочет кое-кого порвать на кусочки, из которых потом даже лоскутное одеяло не сшить.

— Как ты это провернула, мерзкая ведьма?! — прорычала она, быстрым шагом подойдя ко мне.

— Вы в цирке никогда не были?

— Конечно, нет, это развлечение для черни!

— Ну, знаете, не зря говорят, голь на выдумки хитра. В цирке часто показывают фокус с клеткой. Накрывают тканью, а потом р-раз, внутри совсем не то, что было. Вот и мы использовали этот старый добрый фокус.

— Яма под клеткой! — ахнула она.

— Именно. Мы просто поменяли пантеру на лисенка. А за пару минут до того ваша дочь нарекла его Пантерой.

— Мерзавки!!!

— Клетку опустили в ров и увезли. Ткань сейчас крепится на кольях. Этого никто не заметил, потому что ведьмы мастерицы напустить дыму, во всех смыслах.

— А так как до того вы меня заставили отказаться от фамильяра, — добавила Стефания, — эта привязка последняя, другого шанса не будет!

— Я тебя за это уничтожу! — не успела я и сообразить, что леди Тард потеряла контроль над собой, как в меня полетел огромный черный шар!

Среагировать не успел никто. Я тоже смогла лишь моргнуть, а потом в меня врезалась эта штуковина, и стало темно.

Ветер.

Бьет в лицо, мешает дышать.

Я открываю глаза, и тут же все внутри сжимается от ужаса. Стою на краю какой-то башни, вдаль убегают зеленые луга, подпоясанные широкой лентой леса. А на них бьются две армии: демонов и дхархов — шестируких чудовищ, которые отвоевали этот мир у магов.

Откуда я знаю, кто такие дхархи? Название, будто плевок. Успеваю лишь на секунду задуматься об этом, но мысль тут же вытесняет информация, которая льется внутрь меня без проса.

Эта война ведется давно. Дхархи против магов. Волшебники спасали людей, пока могли, а потом ушли в горы. И провели там обряд вызова союзников. Был открыт портал, и демоны пришли сражаться с шестирукими монстрами.

Понимаю, что смотрю на финальную схватку. Дхархи теснят демонов к краю долины. Кажется, еще немного и конец. Но что-то происходит. Ветер направляет мой взгляд, и я вижу девушек, которые стоят полукругом и что-то шепчут. Это магиссы и демоницы.

Необычный симбиоз, но это явно удачное сотрудничество. Я вижу, как они улыбаются — им удалось пробудить глубинную мощь Земли. Она идет на помощь этим жрицам, поднимается из самого центра, пробуждая старые кристаллы, которые покоятся в ее глубинах. Те самые, что обеспечивают энергообмен между всем живым на планете с самой Землей, а также с Вселенной, храня самое драгоценное — равновесие.

Эта сила поднимается на поверхность, и я понимаю, что стою в самом ее центре, будто в ложе диковинного алого цветка. Роза. Нет, это больше похоже на ярко-розовую кувшинку, которая раскрывается навстречу солнечным лучам.

Сила накрывает равнину, мы все плывем в ней. Она баюкает, ласкает, как мать, гладит и улыбается. Мы все ее дети. Но не дхархи. Они пришли из иного мира, чтобы уничтожать, покорять, насиловать. И сила Земли безжалостна к ним. Она сминает их тела, сжигает плоть, развеивает пепел во все стороны.

Все, бой закончен. Война остановлена. Демоны и маги победили. А в центре долины, где было завершено великое противостояние, будет построен замок демона, который возглавлял армию и позволил своей любимой, жене-магиссе провести тот ритуал.

Замок, как и демон, получит имя Редроуз — в честь цветка, который решил исход войны.

А мне все равно кажется, что он больше похож на кувшинку!

* * *

— … все-таки это кувшинка.

— Лола! — встревоженный голос Янура вплелся в алые круги, которые плыли вокруг.

— Что? — язык еле повернулся.

И глаза открыла с таким трудом, будто на каждом веке по Пегасу стояло. А еще стадо коней проскакало по моей груди, туда-обратно. Как же болит! Будто я сама была долиной, которую в финальной схватке перепахали дхархи и демоны!

— Как ты, любимая? — мне удалось сфокусироваться на лице мужа.

На его лице лица нет. Так, что-то я ерунду несу, кажется.

— Что прои-зош-ло? — прошептала, попытавшись вспомнить.

Язык едва ворочался, спотыкаясь о зубы.

— Жена Тарда запустила в тебя магическим шаром, — ответил Янур. — Заряженным на смерть.

— Хорошо, что она мазила, — попытка растянуть губы в улыбку провалилась с треском.

Вернее, с болью. И с треском — губы тут же потрескались. Во рту появился привкус крови.

— Лола, шар попал прямо тебе в грудь, — демон осторожно коснулся моих ключиц.

— А почему я тогда жива?

— Не знаю, — черт хмыкнул и сжал мою руку. — Но безумно счастлив, что это так!

— От меня не просто… — попыталась пошутить, — отделаться. Давно я валяюсь?

— Три дня, — в глазах мужа протаяла боль. — Сначала тебя Тард лечил, теперь Фанни.

— О как!

— Я не хотел его подпускать, но важны самые первые минуты травмы, нельзя было ждать. Он… — Янур судорожно сглотнул, — сказал, что ты чудом выжила. После такого обычно…

— Кто же знал, что его жена на такое способна.

— Ее уже забрал Совет магов. В лучшем случае ей будет закрыт доступ к магии. В худшем мерзавку ждет казнь. Зависит от тебя, Лола. — Он нахмурился. — И даже не думай ее жалеть, слышишь?

Стук в дверь спас меня от разбора полетов.

— Простите, что беспокою, — в спальню вошла Стефания. — У нас процедуры по плану. — О, вы пришли в себя, Лола!

— Привет, мой личный лекарь!

— Надо обработать кожу на груди, потом я волью силу, — девочка села на кровать.

— Я пойду, — Янур бросил жадный взгляд на то место, которое собралась обрабатывать магисса. — Или остаться? — с надеждой посмотрел мне в лицо.

— Иди, — улыбнулась через силу. — Размечтался.

Бурча себе под нос, черт ушел.

— Вы удивительно быстро выздоравливаете, Лола, — Стефания покачала головой, осторожно протирая ватным тампоном кожу на груди. — Скоро и следа не останется. Пожалуйста, простите мою маму. Она виновата, безусловно, но… — голосок задрожал.