— Я не желаю ей зла, Фанни.

— Вы такая добрая, Лола! — юная магисса смахнула слезинку. — Я перед вами в вечном долгу! — Стефания прикрыла на мгновение глаза, и в воздухе раздался п-пух.

Появившийся лисенок прошел по кровати, мягко перебирая лапками, забрался ко мне на живот и свернулся клубочком.

— Привет, Пантера! — я погладила его, и малыш ткнулся мокрым носиком в ладонь. — Счастлив, что теперь навсегда со своей магиссой?

Мордашка засияла в ответ. Ну, хорошее дело сделано, за такое не грех и пострадать было!

— Он не помешает? — девочка улыбнулась. — Когда Рыжик рядом, я сильнее намного.

— Нет животных, которые мне мешают, Фанни. — Нахмурилась. — Ну, разве что пауки. Как-то недолюбливаю их. Но когда они фамильяры, то такие милахи!

— Все бы так, — девочка положила руки на мою грудь и предупредила. — Будет немного жечь, не пугайтесь. Но если появится боль, тут же скажите.

— Слушаюсь, госпожа доктор!

Прислушалась к ощущениям. Да, немного печет, как от горчичника. Пощипывает и… не знаю, как объяснить. Странное ощущение, будто в меня толчками закачивают горячую воду, которая растекается по всему телу. Дышать стало легче, тяжесть в грудной клетке ушла. Даже губы перестали быть наждачной бумагой, снова стали мягкими и без трещин. Магия, одним словом!

Стефания довольно долго колдовала надо мной. Ток энергии менялся на прерывистый или, наоборот, мягко-затяжной. Голова прояснилась, мне даже захотелось встать и… поискать новые приключения! Только Януру не надо об этом говорить!

— Готово, — девочка протяжно выдохнула, и мне стало совестно, когда увидела ее серое лицо, черные подглазины и бисеринки пота на лбу.

Поняла — она выложилась по-полной, отдала мне все, что могла и даже больше! Рыжик это тоже почувствовал, тут же забравшись к ней на колени и свернувшись маленькой рыжей кулебякой.

— Фанни, прости! — я сжала ее руку. — Если бы знала, что высасываю твою силу, никогда бы не позволила и… — она вдруг резко выдернула свою руку из моей и округлившимися глазами изумленно посмотрела на меня. — Что?

— Значит, не показалось, — пробормотала девочка. — Сделайте так еще раз!

— Как?

— Возьмите за руку.

— Вот, — я стиснула ее ладошку.

— Ничего, — прошептала Стефания. — Попробуем вот так. Вам совестно, что приняли от меня энергию, Лола?

— Да, — стыд снова накатил волной. — Клещом себя чувствую, который твоей крови насосался! И…

— Смотрите, — прошептала девочка и глазами указала на наши руки.

Я замерла, глядя на то, как из моей теплый желтый свет пульсирующим толчками перетекает в ее ладонь.

— Хватит! — она снова выдернула руку.

— Что это было?.. — потрясенно прошептала я, оглядывая пальцы.

— У меня есть только одно объяснение всем тем фактам, которые я заметила, — сказала Фанни.

— Были и другие факты?

— Начнем с начала, — она посмотрела в потолок. — Вам показываются фамильяры, без опаски, и любят вас. Вы выжили после удара магическим шаром, заряженным на смерть, что невозможно. И восстановились на удивление быстро. А еще вы легко открыли дверь в мою комнату, на которую папа ухнул серьезнейшее заклинание.

Она перевела дух.

— А еще вы сейчас щедро делились со мной своей энергией. Из этого следует только один вывод.

— И какой же? — я заерзала, понимая, что после тех слов, что сейчас прозвучат, мир уже не будет прежним.

— Вы — магисса!

— Я?!

— И это еще не самое, как бы выразиться, интересное.

— Жги, — простонала я, вцепившись в одеяло, под которое очень хотелось нырнуть с головой.

— Дело вот в чем, — девочка погладила Рыжика, и тот довольно зажмурился. — Вы открыли дверь в мою комнату. Папа ставил на нее заклинание, обойти которое могли только представители нашей крови. Взрослые — чтобы мне не удалось вырваться.

— Пока что я не поняла, что это значит.

— Это значит, что ты, Лола, — Стефания помедлила. — Ты моей крови, ты из рода Тардов!

* * *

На следующие несколько дней я взяла больничный. С такими новостями ведь надо свыкнуться как-то. Верить в слова Стефании как-то не особо хотелось. А вот узнать правду я просто жаждала.

Поэтому написала письмо матери — ведь кому, как не ей, знать все о дочери, которую она произвела на свет, а потом сбагрила кормилице в деревню и забыла о ее существовании на свете.

Писать, что буду пытать каленым железом, как приедет, не стала, разумеется. Просто намекнула, что не против наладить отношения с ней и поддержать материально — это, полагаю, и заставит мать примчаться.

А сама пока занялась здоровьем. Хотя мне казалось, что все хорошо, Янур настаивал на постельном режиме. Теперь он сам приходил на обед домой — это радовало, ведь Соломея больше не носила ему обед в поле.

А еще мне нравилось, что демон находил время немного полежать со мной, прежде чем возвращаться к работе. Наши обнимашки становились все жарче, и мечта о путешествиях постепенно тускнела и растворялась. Впервые мне не хотелось убежать подальше, как было всегда. Кажется, я нашла свой дом, своего мужчину и своих детей. А еще приют фамильяров!

Но я и не подозревала, что вокруг всего, что стало так дорого моему сердцу, уже затягивается удавкой на шее хитроумная ловушка. Причем, заманили нас всех в нее вовсе не те, на кого я подумала бы в первую очередь.

Ее отклик прозвучал в тот день, когда я отправилась к Януру. Сегодня он работал в кузнице, недалеко от дома, и мне было в удовольствие прогуляться. Понимала, что получу нагоняй от мужа, но отлеживать бока больше не имелось сил, просто физически.

Шагать по травке, которая упруго пружинила под ногами, было так приятно! А вот и равномерные удары молота. Улыбнувшись, я ускорила шаг.

Впорхнула под навес из кольев и досок под соломенной крышей и замерла, любуясь моим хищником. Его мышцами, которые играли под атласной, лоснящейся от пота кожей. Слаженными движениями, тем, как он играючи махал молотом — таким тяжеленным, что я даже и не подниму эту махину, наверное.

Отблески пламени играли на Януре, заставляя его буквально светиться, как огромного светлячка. И такого соблазнительного светляка еще поискать!

Я замерла, бездумно любуясь этим совершенством, которое, тем временем недовольно нахмурилось, глянув на огонь. Любит, чтобы ярче горело. Мой черт взял лопату, подошел к горке угля в углу и, поддев целую, отправил в угасающее пламя. А потом заметил меня и сделал шаг вперед.

Губы, которые я так любила целовать, изогнулись улыбкой, и внутри все сладко заныло, требуя шагнуть к нему, прижаться, вдохнуть терпкий, будоражащий запах мужского пота и…