– Хорошо, мам. Спасибо, – поникшим голосом ответила я. – Я могу поехать в общежитие вместе с Рэйденом?

– Езжай.

Пока Рэйден оживленно болтал с Грегом о волейболе, я собрала вещи и спустилась в гостиную, переодевшись в джинсы и черную толстовку. Рэйден забрал у меня рюкзак, и мы, попрощавшись с родителями, сели в машину. Через пару кварталов он припарковался возле закусочной с потрепанной вывеской «Дядя Боб» и повернулся ко мне, раскинув руки для объятий, словно чувствовал, что именно это мне было нужно. Я перебралась к нему на колени и зарылась носом в изгиб его плеча.

– Прости, что пришел, не посоветовавшись с тобой. Я подумал, что только так смогу добиться хотя бы крохи благосклонности твоей мамы.

– Я до сих пор в шоке, что она разрешила нам встречаться, – прошептала я.

– Тогда почему ты такая грустная?

Последние слова, брошенные мамой на кухне, грызли меня, словно червяк сочную мякоть яблока.

– Рэйден, что насчет твоих родителей? – несмело спросила я.

Он немного отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза:

– А что насчет них?

– Ну… мы совершенно из разных кругов, как выяснилось. – Эти слова я произнесла с долей осуждения, ведь Рэйден никогда не упоминал о том, что его семья богата. – Они не будут против, что ты встречаешься с такой, как я?

Рэйден нахмурился, а потом улыбнулся, так тепло и ласково:

– Кнопка, мои родители не английские аристократы восемнадцатого века, чтобы выбирать мне невесту по состоянию и влиянию в обществе. Это во-первых. А во-вторых, если бы я следовал их указке, то сейчас изучал бы юриспруденцию в Йеле и рвал задницу, чтобы стать капитаном университетской сборной по футболу. Но, как видишь, я здесь, в Арден-Сити, изучаю литературу, пишу книгу, играю в волейбол и встречаюсь с той, кого выбрал сам.

Он потерся кончиком носа о мой нос, и от этого жеста у меня потеплело на душе, однако сомнения, которые мама внушила своими словами, никуда не делись. Лишь улеглись в глубине сознания, ожидая бури.

Глава 21. Рэйден

Сегодня пошел первый снег. Я постоянно отвлекался от ноутбука и любовался крупными пушистыми снежинками, которые плавно кружили в воздухе и, приземляясь на карниз, медленно таяли. Я писал новую главу в третью книгу, пока дожидался Айви с занятий. Мы договорились посмотреть «Реальную любовь».

До Рождества оставалось всего две недели, и вчера Айви принесла список фильмов, обязательных к просмотру зимними вечерами. «Реальная любовь» была на первом месте.

Я сомневался, что мы досмотрим фильм до конца, потому что каждый наш киновечер, – особенно если мы оставались в комнате одни, – заканчивался тем, что Кнопка оказывалась на мне. Или подо мной. До секса у нас пока так и не дошло. Я не торопил Айви, но она с каждым днем потихоньку открывалась мне и училась доверять, а я старался помогать ей в этом. Прошлым вечером, например, я разделся перед ней догола, а она даже осмелилась потрогать меня.

Перед глазами всплыл образ смущенной Кнопки. Она так очаровательно краснела, касаясь меня, в то время как мое терпение держалось на хлипкой нитке, грозившейся оборваться от каждого движения нежной горячей ладони. Возможно, наша вчерашняя «игра» в сближение окончилась бы на более сладостной ноте, если бы не пришел Зак. Благо мы заперлись изнутри.

Я встряхнул головой, прогоняя воспоминания, и снова сосредоточился на тексте, над которым работал последний час.

Легкой танцующей походкой Крессида приблизилась к Адаму. Ее темные волнистые волосы мерцали в лунном свете так же ярко, как и ониксовый амулет на хрупкой белоснежной шее. Адам залюбовался ей, не в силах противостоять собственным чувствам.

– Ида… – мягко прошептал он, вдыхая аромат сладкой клубники.

– Наклонись, – шепотом приказала Крессида, сверкнув сапфировыми глазами, но Адам знал, что она не собирается применять к нему силу.

Им овладела магия другого рода. Более древняя и мощная, та, чьи секреты не мог постичь ни один из мудрецов. Она могла стать непоколебимой силой для тщедушного юноши или сокрушительной слабостью для самых могучих воинов. Но для Адама, простого лекаря, которого волею случая взяли на службу к королю, она стала спасительным нектаром, исцеляющим глубокие раны.

Имя той магии – любовь.

Адам склонился к прекрасной синеглазой ведьме и смял ее пухлые губы в трепетном поцелуе.

Дописав главу, я довольно потянулся и размял затекшую шею.

Мне хотелось, чтобы Кнопка поскорее дошла до этого момента. Она уже прочитала вторую часть и принялась за первые главы третьей книги. Меня очень радовало то, что Адам стал ее любимым персонажем, затмив главного героя, потому что во многом он был похож на меня. Интересно, как она отреагирует, узнав, что прототипом Крессиды, появившейся в сюжете только в третьей части, является она сама? Надеюсь, она обрадуется…

Я уже собирался закрыть ноутбук, чтобы дать глазам отдохнуть от монитора, как вдруг в правом верхнем углу всплыло окошко с уведомлением. В горле вмиг пересохло, и я со смесью страха и предвкушения открыл электронную почту. Мне пришел ответ от издательства Dreamroom, которое специализировалось на издании фэнтези и фантастики.

Я пробежался взглядом по строчкам и ощутил горький привкус разочарования.

Отказ.

А ты что думал? Что первое же издательство примет тебя с распростертыми объятиями?

Что там говорила Айви? Джоан Роулинг отказали в двадцати издательствах, прежде чем взяли рукопись.

Отчаиваться было рано, к тому же это ответ только от одного издательства. У меня все еще впереди.

Стараясь игнорировать неприятное жжение в груди, я зашел на «Ваттпад», чтобы выложить новую главу. По совету Кнопки, я залил туда сразу пятнадцать глав, а потом начал выкладывать по две главы в неделю.

Какова была моя радость, когда у меня появился первый читатель! А все благодаря Айви. Она активно вела мои соцсети, выкладывала мои скетчи персонажей, цитаты, эстетики, видео. Я не знал, откуда у нее столько креативных идей, но не мог не восхищаться ее задором.

Через три недели ее плодотворной работы у меня в профиле набралось больше десяти читателей. И судя по комментариям, хоть их и было немного, моя книга нравилась людям. Это придавало мне вдохновения и мотивации работать над рукописью еще усерднее.

Я пролистал ленту уведомлений и заметил новый комментарий к последней выложенной главе. Он был длинным, разделенным на несколько отдельных сообщений, и я так воодушевился, что сразу принялся читать. После первого отказа от издательства комментарии читателей должны были стать для меня лучшим успокоительным,