друга до пика подобным образом, или «потирушками», как назвала это Айви. Она могла одновременно умилять, смешить и дико возбуждать меня, но сейчас я сходил с ума от третьего.

Не прерывая поцелуя и не замедляя темпа, она просунула руки под мою футболку и стала водить пальцами по животу и груди. Когда ее ноготок задел пирсинг на моем соске, я напрягся, но уже не от боли, как неделю назад, а от прошившего меня удовольствия.

– Айви… – прошептал я между поцелуями. – Зак сегодня будет поздно, ты останешься у меня?

Она резко замерла, и я испугался, что был слишком настойчив, но уже в следующую секунду мое сердце едва не сделало тройное сальто от ее страстного «да».

Вот только счастье длилось недолго. Раздавшийся ритмичный стук в дверь словно оглушил меня. Айви резко отпрянула, поправляя юбку, а я мысленно придумывал план убийства того, кто обломал кайф.

– Войдите! – разочарованно крикнул я.

Дверь тут же открылась, и вошла Мэл.

– Ой, простите, я, наверное, помешала, – смутилась она, явно все прочитав по нашим лицам.

Мне до ужаса хотелось согласиться с ней, но мы с Мэл не виделись целую неделю. После того как между нами случился серьезный разговор о личных границах, она старалась не мешать нам с Айви, чтобы не провоцировать ее ревность. Но ведь Мелани была моим лучшим другом. Выставлять ее за дверь сейчас было бы свинством с моей стороны.

– Все нормально, Мэл, проходи. – Я вопросительно взглянул на Айви, и та, к моему большому облегчению, кивнула.

– Привет, Айви, ты испекла кекс? Пахнет изумительно! – уверенно затараторила Мэл.

– Спасибо, может, выпьем чаю?

Кнопка хоть и старалась быть приветливой с Мэл, но меня не покидали сомнения, что она до сих пор ревнует.

Кекс оказался до неприличия вкусным, хотя я так говорил о каждом приготовленном Айви десерте и ни капельки не врал. Она, как обычно, зарделась от моей похвалы.

Мэл сидела как на иголках, и я видел, что она умирает от нетерпения что-то рассказать.

– Ты же пришла не просто так? Колись, что происходит? – спросил я, доедая третий кусок кекса.

Мэл широко улыбнулась и захлопала в ладоши, как маленький ребенок при виде рождественской елки.

– Сегодня ты еще не говорил с родителями?

– Нет, а что?

Она издала пронзительный визг, отчего я невольно засмеялся, а Айви поперхнулась чаем.

– Мама сказала, что в этом году Рождество мы будем праздновать семьями, прямо как в детстве! – Ее радость была такой заразительной, что передалась и мне.

Следующие двадцать минут мы наперебой рассказывали Айви о том, как отмечали Рождество вместе и какие проделки вытворяли.

– Ничто не сравнится с тем фееричным провалом, когда вам с Уиллом взбрело в голову запихнуть бомбочку в шоколадный пудинг! – Мэл в красках описала, какую истерику тогда закатила ее бабушка и как потом во время домашнего ареста мы сбегали через окно на каток в Центральном парке.

Айви с улыбкой слушала нас, но мне казалось, что в глазах ее затаилась грусть. В какой-то момент она заглянула в телефон и, вскочив со стула, стрелой направилась к двери.

– Прости, Рэйден, Лу напомнила мне про доклад, про который я напрочь забыла. Мы работаем в паре, и если я не допишу свою часть, то завтра она порвет меня на ленточки. Мне нужно идти.

– Хорошо, я напишу тебе, – раздосадованно ответил я. Конечно, мне бы хотелось продолжить с Кнопкой то, от чего Мэл нас отвлекла.

Айви хмуро посмотрела на мою подругу, но потом быстро взяла себя в руки и выдавила подобие улыбки. Она совершенно не умела притворяться.

– Приятно было пообщаться, Мэл, – вежливо сказала она.

Я понимал, что она старается подружиться с ней только из-за меня.

– Айви, подожди, – окликнул ее. Я поднялся со стула, подошел к Кнопке и поцеловал так, чтобы она ни секунды не сомневалась в том, что все мои мысли и чувства занимает только она одна.

И никто больше.

После ухода Айви мы с Мелани продолжили обсуждать планы на Рождество.

– Как бы я хотел взять Айви в Нью-Йорк.

– Так в чем проблема? – спросила Мэл. – Пригласи ее.

– Я звал, даже предлагал поговорить с ее мамой, но Айви отказалась. Сказала, что пока не готова.

Мэл нахмурилась:

– А ты рассказывал своим родителям про нее?

– Нет, но собираюсь по приезде домой. – Я покрутил в руках пустую чашку. – Знаешь, я впервые захотел познакомить девушку с родителями. Или я тороплю события?

Мэл несколько секунд молчала, а когда я поднял на нее взгляд, понимающе улыбнулась.

– Нет, просто ты впервые не на шутку втюрился.

Айви

Я спускалась по лестнице, проклиная социологию и сообщение Лу и ненавидя себя за дурацкие чувства. Мне было стыдно перед Рэйденом, но ничего не могла с собой поделать.

Я недолюбливала его подругу детства.

Я ужасно ревновала Рэйдена к ней.

Я до скрежета в зубах не хотела уходить и оставлять их наедине, хотя была полностью уверена в нем.

К списку чувств, за которые я ругала себя, добавилась отвратительная, уродливая зависть.

Я завидовала Мэл и Рэйдену. Они с такой радостью в глазах рассказывали о каникулах и праздниках, которые проводили вместе, что мне стало противно от ощущения собственной ущербности. Я давно забыла, каково это – искренне радоваться праздникам, отмечать их большой счастливой семьей и купаться в любви родных людей. Пусть мы с мамой и проводили этот день вместе, праздник заключался лишь в просмотре новогодних ток-шоу. Именно в эти моменты мы обе особенно отчетливо чувствовали себя одиноко, но предпочитали об этом молчать.

Когда я спустилась на свой этаж, у меня зазвонил телефон. Номер был незнакомым, но, увидев местный код, я без опаски нажала «принять».

– Алло.

– Здравствуй, Вайнона.

Имя, почти забытое, и голос, который я никогда не смогу забыть, заставили меня содрогнуться всем телом и судорожно всхлипнуть. Телефон выскользнул из руки и с неприятным треском ударился о последнюю каменную ступень. Я посмотрела на потухший разбитый экран и услышала странный гул в ушах. Тело затряслось от слабости, а перед глазами все поплыло.

Папа.

Это была последняя мысль, прежде чем черная беспросветная пелена накрыла меня.

Глава 22. Айви

Я лежала на больничной койке, стараясь не щуриться от противного яркого света ламп. Час назад меня привезли в отделение «Скорой помощи». После осмотра врач сказал, что обморок – результат переутомления. К тому же из-за падения я сильно ушибла голову, и мне прописали трехдневный постельный режим.

Мама