Однако получалось так, что чёрные плащи с устрашающими мантикорами, изображёнными на них, развевались на ветру и создавалось впечатление, что всадники летят вперёд едва касаясь земли.

К вечеру третьего дня впереди показались первые огни от костров в лагере пинусийских рыцарей. Поскольку рыцари уже три дня не получали телег с провизией и оружием, они выставили дозоры вдоль дороги. Поэтому появление инрамских всадников не осталось незамеченным.

Глава 29. Битва на Ярмарочном поле

Мои мечи так голодны

Пусть все услышат вдовий плач

Моё сердце к мольбам холодно

Ведь я теперь безжалостный палач

Я твою душу заберу себе

Из твоей жизни сделаю трофей

Попробуй противостоять судьбе

Ты мой! Сопротивляйся, защищайся, бей!

Борись, цепляйся – всё равно

Тебе не скрыть себя от моего клинка

Я не жалею ни о чём давно

Враги падут на поле брани россыпью песка

Дай мне напиться вражьей крови

Я хищник, мои мечи – клыки из стали

Я города сравняю с землёй вровень

Вам не найти укрытья, где б вы не искали

Я пью до дна кровавое вино

Я торжествую на пиру средь мёртвых тел

Ведь я палач, другого не дано

Увидеть мастеру смертельных дел

Можешь назвать меня убийцей

Я словно смерть с косой в руках

Я видел ужас на застывших лицах

На острие клинка твой страх

Длинной цепью в несколько рядов всадники выстроились вдоль широкого края Ярмарочного поля. Четыре знамени развевались на ветру. Золотая кобра на чёрном поле справа, серебряный волк на таком же чёрном слева, белый орёл и королевский чёрный мантикор в центре.

Не смотря на доносы своих разведчиков и явное появление врага, рыцари Пинусийского ордена не успели перестроиться. Часть из них была поглощена осадой и обстрелом Тритики, конницы почти не было, а пеший рыцарские отряды были разбросаны на большом расстоянии друг от друга.

Город полыхал зелёным ядовитым пламенем. Смрад, гарь и едкий дым заволокли всю округу. Рыцари забрасывали город горящими снарядами, которые взрывались, врезаясь в каменные стены. Ужасные крики боли осаждённых вперемешку с возгласами ликования осаждающих заглушали всё вокруг. Ярмарочное поле было словно в густом чёрном тумане.

Инрамская конница ожидала приказа. Все молчали. Может быть потому, что вопреки доносам разведчиков, рыцарей было явно больше двух тысяч почти в два раза, это было видно невооружённым взглядом.

Авенир выехал вперёд и развернулся лицом к конному строю воинов, ожидавших того, что вскоре должно было случится.

– Это не ваша война, я это знаю, – голос его был подобен грому, – возможно, к вам домой она никогда бы и не пришла. Но никто вам этого не может обещать. Испробовав крови один раз, эти фанатики Веры Четырёх будут убивать снова и снова, забирая себе всё новые и новые земли, уничтожая города, порабощая людей. Они не знают жалости, они лишь выполняют приказы своих владык. А те – прогнили насквозь, кому как не вам знать это? – Авенир верхом на своём боевом скакуне медленно продвигался вдоль стройных рядов всадников яростно выкрикивая слова, так что каждый слышал то, что он говорил.

– Вы можете уйти сейчас, уехать домой. И что будет дальше? Что будет, если война нагрянет к вам? Стоит ли ждать её у своего порога? Я не слышу вас!

Ряды воинов загудели, выражая явное одобрение и согласие с призывом Авенира.

– Остановим зло! Пусть земля под копытами ваших лошадей покроется кровью врагов наших. Да разят без промаха ваши мечи и копья! – Авенир вынул один из двух собственных мечей и поднял его высоко над головой.

В вечернем сумраке небесная сталь издавала слабое свечение, играя удивительными бликами. Инрамские воины ответили на призыв юного принца Арден Экора диким рёвом и выкриками на своём языке. Все в едином порыве воздели оружие к небу, восхваляя его и готовясь к битве.

Рядом с каждым знаменем раздался звук военного горна. Он был таким мощным и призывным, что показалось, будто на мгновение всё в округе замерло. А тем временем конница Инрама уже шла в атаку, набирая скорость. Авенир шёл на полном ходу в авангарде, сразу за ним мчался принц Инсар в окружении своей гвардии. Ещё чуть дальше расположилась хоругвь «Дарбе». Плащи всадников, будто чёрные крылья развевались на ветру.

В стане последователей Веры Четырёх началось активное движение. Рыцари Пинусийского ордена перестраивали свои порядки, готовясь отразить атаку, но им явно не хватало времени, чтобы закончить манёвры и собрать все силы воедино.

Тритика продолжала гореть. Вряд ли в ней кто-то смог бы уцелеть, если бы остался внутри осаждённой крепости надолго. Но отважные защитники своего города продолжали сопротивляться, отвечая градом стрел со стен и башен. Их было гораздо меньше, чем приспешников Веры, но это не мешало им наносить раз за разом болезненные удары по врагам, уничтожая людей и осадные машины. Авенир видел, как один из лучников, уже горя в зелёном пламени, успел выпустить последнюю стрелу, а после этого рухнул со стены вниз. Об отваге и мужестве тритикийских витязей когда-нибудь будут слагать легенды.

Главные ворота крепости приоткрылись, но никто не вышел наружу. Наоборот, сквозь толпу рыцарей пробивался малочисленный отряд, отступая под прикрытием лучников на стенах. Огромная фигура высоченного воина несла на обоих плечах по безжизненному телу, рядом с ним бежали ещё пять человек. Во все стороны от них летели огненные сгустки с нетушимым огнём, взрываясь и окропляя ярким пламенем всех вокруг. Авенир узнал Эфрона и Яролику. Не раздумывая ни секунды он направил свою лошадь в их сторону, прокладывая путь мимо больших скоплений врагов.

С жутким треском, криком и лязгом конница Инрама вошла в защитные ряды рыцарей, сметая всё на своём пути, давя стальные доспехи, словно те были сделаны из воска. Острым клином всадники продвигались вглубь построений пинусийцев почти не ощущая сопротивления. Звук ломающихся костей, возгласы боли, звон от ударов металла о металл перекрывали всё вокруг, погружая сцепившихся не на жизнь, а на смерть в атмосферу безумия и безжалостного насилия.

Авенир по прежнему шёл первым. Он уже обнажил второй свой меч и успевал рубить направо и налево. Он видел, что Эфрона и остальных взяли в кольцо и им приходится очень туго. Пока он осматривался по сторонам и ослабил своё внимание, кто-то рубанул его лошадь по ногам и Авенир вылетел из седла вперёд головой. К счастью, он успел среагировать и приземлился на сырую