я уже собирался возмущаться, что ты совсем не торопишься, но теперь вижу, что ты зря времени не теряла, – уголок его губ насмешливо дернулся, но щеки, как мне показалось, были чуть краснее, чем обычно.

Моя торжествующая улыбка не была притворной. Возможно, дурацкой, но не притворной. Быть может, я жаждала его похвалы так же сильно, как и его самого.

– Рада, что ты заметил, – вздохнула я, зная, что слух эльфа все равно это уловит.

Когда я шла по комнате, его взгляд задержался на бедре с цепочкой. Мне нужно было как следует поблагодарить Эллу за эту гениальную идею с подвязкой. Бастиан пододвинулся на диване, освобождая для меня место. Раздражающе много места. И, что еще хуже, отведя от меня взгляд, он вновь уткнулся в книгу.

Что за чертовщина? Должно было быть не так.

Что это, черт возьми, за книга, ради которой он игнорирует женщину, носящую на бедре его сигила, и которая пригласила его в свою постель? Я заглянула в книгу и пробежала несколько предложений. Одна из книг по истории, которую одолжила мне Элла, – эта была посвящена тому немногому, что мы знали о Цестилле Карадоке. Жених оттуда по-прежнему был одним из фаворитов королевы и на последнем балу танцевал с ней целых три раза.

Выдохнув, я выпустила раздражение из напряженных мышц.

– Хочешь выпить?

Это должно его расслабить.

Он пожал плечом, на первый взгляд, безразлично, но его взгляд все же оторвался от книги, устремившись на золотую подвязку.

– Если ты будешь, я присоединюсь к тебе, но не стоит беспокоиться только из-за меня.

– О, а я точно буду, – захихикала я и направилась к графину, в котором были остатки бренди от королевы.

Мне нужен бренди, чтобы пережить это. Сейчас обещание Элле выпивать только один бокал за вечер казалось еще одним из тех поступков, о которых я жалела и за которые винила себя в прошлом. Может быть, сегодняшний вечер будет исключением. Алкоголь определенно помог бы мне успокоиться перед тем, что я собираюсь сделать.

Вернувшись с напитками, я с ногами забралась на диван и подвинулась ближе, якобы чтобы чокнуться бокалами, но на самом деле – чтобы открыть ему лучший ракурс на свою грудь.

Он клюнул на эту приманку и перевел глаза туда, а затем, удерживая мой взгляд через ободок своего бокала, сделал глоток. Но это продолжалось недолго, и вскоре он вернулся к книге.

Я попыталась завязать разговор. Я спрашивала о нем, об Эльфхайме, об Ашере – обо всем, что только приходило в голову. Но Бастиан отвечал односложно и размыто, едва отрываясь от чтения.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не фыркнуть обиженно на его холодность и не схватить его за подбородок, заставив взглянуть на меня.

Все это время он использовал любую неподходящую возможность в общественных и полуобщественных местах, и вот теперь мы с ним одни и – ничего. Быть может, он не так уж заинтересован, как я думала. Возможно, он просто так развлекался – наблюдал, как я извиваюсь, выводил из равновесия, пытался добыть информацию о своей сфере.

После еще двух бокалов я продолжала свои попытки увлечь его, а он продолжал свое чтение.

В конечном счете я сдалась и, глядя на огонь, просто позволила своим мыслям блуждать. Его золотисто-оранжевое мерцание напомнило мне о кулоне из тигрового глаза, который Лара выхватила у своего убийцы.

О ее романе с Лэнгдоном стало известно (благодаря его хвастовству), и, разумеется, общество никак не наказало его за легкомыслие. Между тем разговоры о ней казались не таким… сочувственными. Как будто ее связь с ним означала, что она заслужила такую судьбу.

Я сжала свой стакан и до боли стиснула челюсть.

По шее пробежали мурашки, и, оторвав взгляд от огня, я обнаружила, что Бастиан смотрит на меня, а не в книгу. Он вопросительно наклонил голову.

– Кулон, который мы нашли у Лары, – нахмурившись, я снова повернулась к огню, пытаясь вспомнить его точную форму. – Ты сказал, что это символ магической силы. Для чего именно он нужен?

– Магия не возникает из ниоткуда. Как правило, у людей ограниченный поток магии – скорее, тоненькая струйка. Но даже большинству эльфов приходится… пополнять свои запасы. Этот символ увеличивает силу, которую его обладатель уже имеет.

– Значит, он может принадлежать человеку… – я прижала край бокала к губам, не желая озвучивать свою мысль.

– Возможно. – Диван сдвинулся, когда Бастиан придвинулся ближе. – О чем ты думаешь?

– Лэнгдон помечен эльфами. – Я видела у него эльфийскую метку – полумесяц на шее. – Думаешь, он мог это сделать?

– Хм. – Диван вновь сдвинулся. Мне было страшно поднять на Бастиана глаза – не хотела прочесть в его лице, что он считает меня сумасшедшей только потому, что я об этом вообще подумала. – Удушение – это очень… личное.

Я сглотнула и искоса взглянула на него. Нахмурив брови, он задумчиво смотрел в огонь.

После паузы он кивнул.

– Такой способ убийства требует подобраться вплотную к своей цели.

– Именно. Я не могу этого объяснить, но… ее взгляд… я просто не могу отделаться от ощущения, что она знала этого человека.

– Будучи ее любовником, он без труда мог заманить ее туда. Возможно, он работает на эльфа, от которого и получил это ожерелье.

Я поджала губы.

– Зачем эльфам нанимать себе человека?

– В Лундене мы не можем попасть туда, куда можешь попасть ты. Смешаться с толпой. Тебе доверят то, что не доверят нам.

Он серьезно думал, что Лэнгдон может быть шпионом? Я еле сдержала смех. Он проболтался о своих отношениях с Ларой; он не смог бы сохранить что-то в тайне, даже если бы от этого зависела его жизнь. Или это означает, что из него наоборот получился бы идеальный шпион, на которого все равно никто не подумает? В конце концов, разве Кавендиш не выбрал меня из-за моей бесхитростности?

Снова наступило задумчивое молчание, а когда я подняла глаза, то обнаружила, что Бастиан снова погрузился в книгу.

Когда часы пробили одиннадцать, я не выдержала и встала с дивана. Комната медленно плыла – я слишком долго пила по одному бокалу за вечер, и теперь три большие порции бренди с легкостью выбили меня из колеи.

– Что ж, я иду спать.

Я уже собиралась пожелать ему спокойной ночи, полагая, что он придет, как только дочитает свою ужасно интересную книгу. Но он захлопнул ее тут же, как только слово «спать» вылетело из моих уст. Бросив книгу на диван, он вскочил на ноги, оказавшись слишком близко ко мне.