— Хочешь, я Свете позвоню? Напомню, что завтра рано вставать и идти на лекции? — предложила.

— Нет, — он улыбнулся и покачал головой. — Пока еще есть время. Пусть развлекаются. Оставим это на крайний случай, если уж совсем голову потеряют.

Я пожала плечами в ответ. Пусть так пусть. Мы еще немного послонялись по культурно-развлекательному центру, немного перекусили в одной из кафешек и, когда на улице окончательно стемнело, поехали обратно. В общежитие, как я думала. Только вот внедорожник совершенно неожиданно для меня остановился перед домом Матея.

— Зайдешь? … на кофе? — немного неуверенно спросил он и взъерошил волосы левой рукой.

И я почему-то не смогла сказать «нет». Старый дом с очень светлой энергетикой, которая так понравилась мне еще в прошлый раз, встретил нас уютным теплом и темнотой. Матей щелкнул выключателем и без спросу принялся помогать мне избавляться от верхней одежды. Даже пуговицы расстегивал и шарф разматывал… Я поначалу немного смутилась, а потом решила отплатить ему тем же и тоже потянулась к пуговицам на его пальто. Со стороны это наверняка смотрелось несколько интимно, а нам было просто весело. А потом Матей подсадил меня на тумбочку и присел. Я только охнуть успела. А он тем временем неприлично медленно расстегнул молнию на моем левом сапоге и осторожно его стянул, как бы невзначай пройдясь пальцами по ноге от икры до ступни. От этих нехитрых действий по коже даже сквозь колготки разливалось мягкое тепло, постепенно поднимаясь выше. Затем он то же самое проделал с правой ногой. И опять теплая волна стала подниматься вверх по моей конечности. Мне стало жарко от одной мысли, что эти волны неизбежно встретятся в… сольются в одну, в общем. А после стало жарко вторично от того, что Матей в этот момент смотрел мне в глаза и легкое покраснение моих щек от него, естественно, не укрылось. Он выпрямился и оперся ладонями о тумбочку, по обе стороны от меня. Наши глаза оказались на одном уровне. Я погрузилась в разглядывание необычной радужки его глаз. Сейчас они были почти черные, с расширенным зрачком и узкой синей полоской вокруг. Где-то в глубине плясали озорные огоньки. Но самое интересное — в его глазах отражалась я! Я усмехнулась, отметив про себя, что он сейчас наверняка тоже имеет возможность созерцать свое отражение в моих зрачках. Почему-то эта мысль меня развеселила. Совсем осмелев, я положила руки ему на плечи. Как в танце. И как во сне. Точнее во снах. Он тоже не остался в долгу и переместил руки на мою талию. Жутко захотелось закинуть ноги ему на бедра и таким образом притянуть к себе. Пришлось прикрыть глаза и усилием воли подавить этот безумный порыв. Определенно, сны действуют на меня несколько развращающе. Вообще-то в реальности мы еще даже не целовались. Послышалось какое-то неопределенное «хм» и меня потянули на себя. Все еще борясь с искушением, я медленно сползла с тумбочки. А Матей… наклонился, слегка щекоча своим дыханием мне шею, и спросил:

— Ты кофе со сливками любишь?

Желание его стукнуть я подавлять не стала и от души шлепнула ладонью по плечу, а затем расхохоталась, откинув голову назад.

— И со сливками, и без! Но лучше с перцем! Или с корицей и имбирем! — продолжая посмеиваться, огласила я список своих кофейных предпочтений. — Или с мороженным! — я предвкушающе сверкнула глазами и даже облизнулась.

— Гм… — Матей прищурил один глаз, прикидывая что-то в уме. — Мороженное, кажется, было в морозилке, — он слегка сжал меня в объятиях и снова склонившись, шепнул на ухо: — Ты — чудо, Маруся!

Я мимо воли расплылась в улыбке от этих слов, внутренне радуясь, что он все-таки не видит в данный момент выражения моего лица. Слишком уж оно красноречиво сейчас, а я и так позволила себе больше, чем надо.

Потом Матей варил кофе в очень красивой турке. Варил со знанием дела и подавал тоже. Поставил на стол два бокала на ножке, на дно каждого положил по три шарика мороженного и тонкой струйкой налил кофе. Мороженное, конечно же, сразу всплыло и стало таять, издавая еле слышное шипение. Аромат кофе смешался с ароматом сливок и ванили.

— Прошу, — он слегка пододвинул ко мне бокал.

— Спасибо, — зачарованно прошептала я и пригубила напиток. — Ммм… вкусно!

Матей довольно улыбнулся. Ему явно нравилось, что мне пришелся по вкусу его кофе.

Мы сидели, пили кофе, хрустели печеньем и болтали о всяком разном, совсем как в прошлый раз, когда я впервые оказалась в его доме. Только Лексуша с нами не было. Бедный, сидит один в общежитии, наверное, мается от скуки.

— Не бойся, Лексуш не скучает в одиночестве, — заверил меня Матей, когда я выразила свое беспокойство за кота.

И у нас завязалась дискуссия на мою любимую кошачью тему. Матей настаивал, что Лексуш совершенно самостоятельный индивидуум и от отсутствия общения с людьми совершенно не страдает. Я же утверждала, что все кошки разные, у каждого представителя кошачьего рода своя психология и конкретно Лексуш очень социальный кот, ему как раз таки необходимо общение именно с людьми. Возможно, даже больше, чем с кошками. Да у него и привычки человеческие присутствуют! Не просто же так они появились!

— Не просто, это точно, — хмыкнул в ответ Матей. — Вот скажи мне, — он прищурился и подпер кулаками подбородок. — Раз уж зашла речь о привычках. Что бы ты делала, если бы кто-то из твоих друзей имел вполне кошачьи привычки?

Я нахмурилась, соображая, с чего вдруг такой вопрос.

— Ммм… все зависит от того, кто этот друг и какие именно привычки, — я тоже подперла руками подбородок, скопировав его позу.

— Допустим, он имеет привычку иногда превращаться в кота и мурлыкать, — на этой фразе я сдавленно хихикнула и он тут же оговорился: — Чисто гипотетически.

— А-а… чисто гипотетически, кто этот друг? — весело спросила я.

— Чисто гипотетически? — переспросил он и, дождавшись моего кивка, ответил: — Я.

— Ты-ы-ы? — протянула я и закатила глаза в потолок. — Значит, что бы я делала, если бы ты чисто гипотетически порой превращался в кота и мурлыкал? — сформулировала итоговый вопрос и перевела игривый взгляд на собеседника.

— Угу. Именно. Так что? — он подался вперед, сильно выдавая свою заинтересованность.

— Я бы… — начала я, тоже чуть-чуть переваливаясь через стол.

— Да?

— Я бы тебя затискала! — выпалила я и рассмеялась.

— Ах вот как! — притворно возмутился Матей и откинулся на спинку стула.

— А чего ты хотел? — я невинно похлопала ресничками. — Такова судьба всех любимых котов, тем более, мурлычащих.

— Но это… — он никак не мог подобрать нужное слово. — … это…

— Это бы тебе понравилось! — завершила я за него и добавила: — Будь ты котом! Лексуш, например, совсем не против.

— А ты… ты… и Лексуша тискаешь? — спросил он и как-то странно посмотрел на меня. Ревнует к своему коту, что ли?

— Вот уж кто Лексуша тискает, так это Света! — рассмеялась я. — А у нас с ним все культурно. Исключительно по взаимному согласию.