— Да, сэр! — Решительно выпалил Джонни.

— И кого же? — Ласково спросил Луи.

— Стара, сэр! — Угрюмо сказал Джон.

Жека не верил своим ушам! Он совсем псих?! Точно контуженный.

— Стар, ты будешь сопротивляться? — Спросил Луи.

Жека кивнул.

— Идите за шпагами, рыцари, — печально велел учитель.

Ребята сходили за клинками, Луи скомандовал. — В позицию! У вас минута… пошла!

Жека уверенно ждал атаки, рыжему не пробиться. Но Джон и не думал играть честно. Жека отразил один выпад, другой, и Джонни, развернув шпагу остриём назад, нагнулся, ринулся на Жеку головой в живот. Тот отошёл, как тореро, пропустил «этого бизона», а Джон, упав на колени, резко затормозил и ударил шпагой назад, не глядя, но целил явно в живот. Клинок пробил бедро, боль полоснула по всему существу Жеки. Джонни почувствовал, как шпага вошла в живую плоть, отпустил эфес. Стоял на коленях, глядя в пол, готовый ко всему. Жека занёс клинок для удара сверху… Джон просто сделал всё, что мог, и ждал завершения…

В голове вскипели мысли. — «Зачем?! Что я тебе сделал, что ты пошёл на такое?! Ждёшь смерти?! А вот хрен тебе, сука!»

Жека вонзил клинок в руку выше локтя Джонни и решил, что настал подходящий момент падать самому, стоять уже было невыносимо больно.

В зале Луи нашлись не то, что носилки, скрытые зеркальными дверями наготове стояли медицинские каталки. Жеку и Джона споро положили, повезли куда-то. Луи приговаривал, — потерпи, малыш, не плачь.

Жека удивился. — «Это он кому?»

Послышался возбуждённый голос Джона. — Я всё-таки смог! Я попытался! Я, правда, хотел его убить!

Луи утешал. — Ну, ничего-ничего, вот поправитесь, попробуешь снова…

— Но вы же сказали, что дуэль у всех только одна! — Возмутился Джонни.

— А это не дуэль была, а нарушение техники безопасности, — ласково сказал Луи. — Просил же не целить в конечности!

Жеку закатили в странное полукруглое помещение, натуральную полусферу. Послышалось механическое жужжание, и его выкатили в медблоке, расположенном этажом ниже!

Медицинский работник оглядел его и Джона и словно повторил за Луи. — Что-то в этот раз слишком рано.

Вздохнул. — Началось.

Поймал взгляд Жеки, — ну что таращишься? Теряй сознание, олух.

Сознание действительно плавно померкло.

Очнулся Жека, лёжа в постели, головой на подушке, на настоящей кровати. Сам в пижаме, по ощущениям, вроде бы, полностью… заглянул под одеяло — в штанах, только правая нога голая, а на бедре какая-то светло-серая медицинская ерунда с кнопочками и даже есть маленький экранчик. Под ерундой зудит, тянет и немного болит. Да! Его же туда проткнул шпагой этот псих! Интересно, где он? Жека огляделся в помещении. Небольшая каюта, две кровати, вторая стоит пустая, между ними тумбочка. Две двери, одна напротив, другая сбоку.

Та, что напротив, открылась, медик вкатил каталку вперёд рыжими вихрами над изголовьем. Остальное получилось разглядеть, когда доктор подкатил это к пустующей кровати, перекантовал. Жека сказал, — здравствуйте.

Медик, не оборачиваясь, ответил, — и тебе того же.

Показал на двери сбоку, — умывальник и туалет там. Тапочки под кроватью.

— А как же я на больной ноге? — Возмутился Жека.

Доктор от каталки отстегнул некое приспособление, поставил у Жекиной кровати, — это костыль. Настроится сам, разберёшься. Только этого, — он кивнул на рыжее недоразумение, — пока им не бей, пожалуйста. Прибор дорогой, и давай я его сначала вылечу, хорошо?

— Да ладно, — ответил Жека солидно и перешёл к другому вопросу, — а есть дадут?

Доктор сказал, — Жадина, дай парням перекусить.

В стенке над тумбочкой разошлись створки, в ячейке стояли два стакана с чем-то белым и тарелка с бутербродами. Жадина тилинькнул и прогудел. — Привет, Стар. Это вам с Брутом на двоих. До обеда чтоб не канючили!

Жека сел на кровати, вынул угощение, поставил на тумбочку, сказал, — хорошо, Жадина, спасибо. А когда обед?

— Когда я скажу, — ответил робот, — далеко не отходите.

Снова тилинькнуло, створки сошлись. Доктор сказал, — у вас два дня пастельный режим, балдейте, а мне некогда, — и покатил тележку на выход.

Жека занялся детальным разглядыванием Джона. Он тоже в пижаме, такая же медицинская фигня с кнопочками и экранчиком на левом плече. Спит или делает вид.

В животе заурчало, Жека взял стакан, бутерброд. Белое оказалось чем-то молочным и фруктовым, со вкусом закусил белого хлеба с ветчиной…

— Вот обязательно так чавкать?! — Возмутился Джонни, не открывая глаз.

Жека не удостоил его ответом, есть занятие получше бесед с ушибленными и проколотыми кадетами.

Джон не выдержал, — нет, это невозможно! — сел на кровати, взял стакан, потянулся за бутербродом… ойкнул и принялся орудовать одной рукой. Проворчал с набитым ртом, — хорошо, хоть не правую…

Жека помотал физиономией. — Да ты спасибо скажи, что вообще ещё живой!

— Не буду я тебе говорить спасибо, — буркнул Джон.

— Скажи хоть, нафига… — Жека положил бутерброд на тарелку, поставил стакан и, потрясая растопыренными пальцами, прохрипел. — Нахрена вообще ты это устроил?!!!

— А вот ты не понимаешь! — Зло проговорил Джон. — Кто меня бил из-за своего мелкого?! И наговорил, что я подглядывал за девочками, а меня потом за это выгнали из скаутов?! И мне пришлось перейти в другую школу!

— А ты разве не подглядывал? — Переспросил Жека. — Ну, сам же был виноват!

— Вот! — Джон показал на него пальцем. — Тебя же убить мало! Ты всё равно не слушаешь никого!

— Ну и кого там было слушать? — Скривился Жека, — ясно же…

— Это твой Тоша подглядывал за теми дурами — вздумалось идиоткам недалеко от лагеря искупаться в речке голышом… — глухо заговорил Джон.

Жека вскинулся возражать, Джон остановил его взглядом… столько в нём было горечи!

— Они сами попросили меня покараулить, и я согласился… дебил! Смотрю, мелкий какой-то шасть в кусты, вытащил его за ухо. Он орать начал, тут ты с Ленкой идёшь. Я слова не успел сказать! Ты же крутой, сволочь! Защитник идиоток и мелких уродов!

— Антоша мой братик! — Сердито сказал Жека.

— Вот именно! Плевать тебе было на меня, кто там виноват! — Проговорил Джон глухо. Лег на койку, отвернулся к стене, плечи задрожали, голос сорвался. — Тебе и сейчас наплевать… Мне оставалось только тебя убить… за всё! Попытаться… Или самому погибнуть… чем постоянно видеть твою рожу… и не знать, что с тобой делать…