располагалось неподалеку от детской больницы на противоположном конце Московской улицы и символизировало радикальную смену приоритетов, строительных технологий и рабочей силы. Раньше заключенные строили дорогие и декоративные архитектурные образцы, а теперь строительные бригады незаключенных возводили простые, но функциональные жилые дома для массового потребителя.

Пока строители пытались понять, как адаптировать новые технологии строительства к арктическим условиям, городские планировщики пересматривали проект моногорода. Первоначальный генеральный план Лунёва и Райкина, составленный в начале пятидесятых годов, не учитывал ни новых технологий строительства, ни роста населения после массового освобождения заключенных. Но к 1962 году уже имелся новый план Воркуты. В этом плане, опубликованном в авторитетном специальном журнале «Архитектура СССР», особо учитывались уникальные вызовы городскому строительству в Арктике. Предполагалось построить в городе три микрорайона вокруг центра города по обе стороны от улицы Ленина. Двух- и трехэтажные деревянные дома, построенные в конце сороковых и начале пятидесятых годов для высших администраторов лагерей и шахт, планировалось реконструировать, но основное внимание уделялось новому строительству. Восточнее, в районе с более удобным грунтом, планировали построить крупные жилые комплексы с четырех- и пятиэтажными зданиями из кирпича, бетонных блоков и бетонных же панелей – жилые дома, школы, детские сады и магазины. Учитывая необычные климатические условия Воркуты, особое внимание уделялось защите внутренних пространств от ветров и метелей. Из-за этого фактора здания, обращенные в сторону преобладающего направления ветра, в Воркуте требовалось строить более широкими, чем обычно699.

К концу шестидесятых годов новый генплан города уже был в процессе реализации. Например, в 1966–1968 годах каждый год сдавали около 30 тысяч квадратных метров нового жилья в панельных домах. При таких темпах строительства удалось пройти заметную часть пути до цели – обеспечить каждую семью в Воркуте отдельной квартирой, – но для выполнения грандиозных задач, поставленных в 1959 году, строительство все еще шло слишком медленно700. В семидесятых и восьмидесятых годах начали осуществлять еще более дерзкие планы жилищного строительства с новыми проектами более высоких жилых зданий701. Но, несмотря на уверенный темп, процесс постройки постоянного жилья улучшенного качества в городе и окрестных поселках затянулся на десятилетия и не слишком облегчил хронический дефицит, от которого завербованные работники страдали с пятидесятых годов. Отдельные квартиры в новых панельных домах можно было получить только по блату или после долгого ожидания в очереди. Лишь после значительного падения численности населения в девяностых годах проблема дефицита жилья действительно разрешилась.

НАСКОЛЬКО «ПОСТОЯННЫЕ»?

Постановление от августа 1955 года «О мерах неотложной помощи Печорскому угольному бассейну» определило программу, как устранить кризис дефицита рабочей силы и покончить с многолетними бюрократическими трениями между министерствами, ответственными за Воркуту. В постановлении говорилось о создании в Воркуте «постоянных кадров». Это выражение имело как буквальный, так и переносный смысл. В буквальном смысле цель была создать постоянный источник рабочей силы, чтобы КВУ и другие предприятия могли гарантированно в любое время набрать необходимое им количество обученных работников. В переносном смысле идея состояла в том, чтобы покончить с зависимостью КВУ от труда заключенных. Для достижения этих целей во второй половине пятидесятых годов проходили массовые мобилизационные кампании по вербовке тысяч молодых крестьян, рабочих и солдат. На их вербовку власти затрачивали много ресурсов и энергии. После приезда наемных работников в Воркуту боролись за то, чтобы «должным образом» интегрировать их в трудовую и повседневную жизнь города. Насколько успешны были эти кампании вербовки и интеграции?

С точки зрения замещения заключенных незаключенными вербовочная политика имела определенный успех. Неудивительно, что замену не успели завершить к назначенной дате – в конце 1957 года. В 1958 году некоторые шахты все еще в ограниченной мере применяли труд заключенных. Например, на шахтах № 30 и 32 под землей работали 173 заключенных из 11‑го лагерного отделения702. Но к 1960 году КВУ уже почти не использовал труд заключенных. Этот нюанс контрастировал с ситуацией пятилетней давности, когда в КВУ трудились больше 60 тысяч заключенных, составляя почти 60% его работников703. Конечно, и после 1960 года в Воркуте еще содержались заключенные и их труд по-прежнему играл некоторую роль в экономике города. В 1965 году во всем городе работали около 2 тысяч заключенных, но почти все – на строительстве, и никто из них не участвовал в добыче угля704. К 1960 году вербовка вкупе с активной политикой удержания бывших заключенных и ссыльных в городе практически покончила с потребностью в труде заключенных по договорам с лагерями.

Сложнее оценить степень успеха вербовочной политики с точки зрения формирования в городе постоянной рабочей силы. Судя по документам кадрового учета, текучесть кадров во время вербовочной кампании была весьма высока, особенно в ее первые годы. По имеющимся данным, в 1955–1958 годах почти 60% всех шахтеров уходили с работы в течение одного года (таблица 9). У строителей цифры были еще выше: коэффициент текучести в 1958 году доходил до 75%, а в 1960‑м – до 81%. Таким образом, в те годы, когда вербовочные кампании, особенно среди демобилизованных солдат, достигли максимального размаха, достигла пика и текучесть кадров. Как и следовало ожидать, исходя из сказанного выше о сложностях интеграции, массовая вербовка весьма успешно привлекала в город достаточное количество иногородних работников, но лишь малая доля из них действительно оставалась. И все-таки эти показатели текучести кадров даже близко не достигали цифр тридцатых годов, когда в советской промышленности она обычно превышала 100% даже по официальной статистике705.

Коэффициенты текучки кадров начали снижаться с 1959 года и стабильно уменьшались в течение почти всех шестидесятых годов. В 1959–1962 годах суммарная цифра колебалась около 40%, а потом упала до стабильного уровня около 30%, на котором оставалась с 1963 по 1967 год. Трудно с определенностью установить причины снижения текучести – вероятно, факторов было множество. Во-первых, условия жизни и труда большинства рабочих несколько улучшились, что снизило вероятность их ухода. Во-вторых, в моногороде складывалась некоторая социальная сплоченность по мере того, как бывшие заключенные и новые работники учились жить и работать вместе. В-третьих, значительно выросла доля женщин в местном населении, из‑за чего работники стали чаще создавать семьи и укореняться в городе706. Наконец, около 1960 года сама по себе массовая вербовка постепенно сменилась контролируемой миграцией. Вероятно, это изменение снизило текучесть кадров, потому что люди, приезжавшие в город, перестали быть жертвами обещаний вербовщиков и, видимо, лучше представляли себе, что их ждет. Частота прогулов, выражавшаяся в пятидесятых годах астрономическими цифрами, в общем и целом тоже сокращалась