с конца пятидесятых до конца шестидесятых, и это подтверждает картину, сложившуюся по данным о текучести кадров707.

Таблица 9. Текучесть кадров по секторам в КВУ, 1955 и 1958–1967 годы (только рабочие)

Источники: ГУРК НАРК 1. Ф. Р-1675. Оп. 1. Д. 2281. Л. 12–15, 19–22 об.; Д. 2305. Л. 1–1 об.; Д. 2312. Л. 1–1 об.; Д. 2324. Л. 1–2; Д. 2346. Л. 1; Д. 2366. Л. 1, 4, 43; Д. 1719. Л. 136, 142–143, 156.

Текучесть кадров среди ИТР следовала другим тенденциям. В целом она была гораздо ниже, чем у простых рабочих. Максимального значения за период 1953–1967 годов – почти 24% – она достигла в 1954 году708. Минимального за этот период значения она достигла в 1956 году (чуть меньше 14%), в то самое время, когда текучка среди рядовых рабочих была максимальной709. Вообще говоря, специалисты в Воркуте увольнялись гораздо реже, потому что, в отличие от многих рабочих, получали очень высокую зарплату (обычно в два с лишним раза больше средней зарплаты рабочих). Кроме того, специалисты обычно получали лучшее жилье и другие нематериальные вознаграждения типа оплачиваемых отпусков. Хотя руководство КВУ по-прежнему жаловалось, как трудно ему удерживать ценных специалистов, на самом деле удержать их было гораздо проще, чем простых рабочих.

НАВСТРЕЧУ «ВТОРОМУ РОЖДЕНИЮ» ПЕЧОРСКОГО УГОЛЬНОГО БАССЕЙНА

Пока Воркута успешно переходила к полностью вольнонаемной рабочей силе, сотрудники КВУ и МУП, отвечавшие за долгосрочное планирование угледобычи в Печорском угольном бассейне, столкнулись с другой проблемой: как сделать инвестиции в добычу угля в Воркуте выгодными в совершенно изменившейся политической и экономической ситуации. Среди рабочих больше не преобладали заключенные и ссыльные, чей труд казался дешевым или бесплатным. Теперь рабочие требовали высокой оплаты труда и иных благ, таких как достаточно хорошее жилье и оплаченные отпуска в санаториях юга. Поэтому труд стал гораздо дороже стоить угледобывающему комбинату. Высокая стоимость труда заставляла повышать производительность, чтобы не разбрасываться дорогостоящими человеческими ресурсами. Планировщики понимали, что улучшение производительности требует не только материальных поощрений и пропаганды. Нужно было улучшить порядок работы шахт, чтобы механизировать все, что можно, и урезать бесполезные затраты. Кроме того, уголь стал доступным ресурсом в Советском Союзе. В отличие от военных и послевоенных лет, когда уголь из Воркуты был необходим для удовлетворения стратегических нужд, а цена не играла роли, теперь он казался непомерно дорогим – даже по внутренним оценкам без учета заоблачной стоимости содержания большого города за Полярным кругом. В пятидесятых годах этими проблемами не занимались, потому что местным производственникам в первую очередь требовалось просто обеспечить достаточное количество рабочих на смену освобождаемым заключенным. Но к началу шестидесятых годов вопрос рабочей силы был в основном решен, и администраторам КВУ и МУП пришлось столкнуться с реальностью: шахты в этом регионе добывали дорогой уголь, не пользовавшийся большим спросом. Чтобы продолжать наращивать производство в шестидесятых годах и позже, они должны были сражаться на два фронта и доказывать, что уголь можно добывать дешевле и что спрос достаточен для оправдания новых инвестиций.

Новый долгосрочный план угледобычи сложился в конце пятидесятых годов в рамках амбициозного хрущевского семилетнего плана (1959–1965). Совмин РСФСР и Бюро ЦК в ответ на энергичное лоббирование со стороны МУП приняли совместное постановление – реализовать широкомасштабную программу реконструкции шахт к середине шестидесятых годов. Семь маленьких старых шахт Воркуты нужно было объединить в три большие, эффективные и современные. Еще шесть шахт за этот период нужно было достроить или построить с нуля. Наконец, еще на шести шахтах нужно было вырыть новые стволы и открыть новые горизонты710. Этот грандиозный план, явно следовавший успешному французскому образцу, был не чем иным, как попыткой полностью перестроить шахты КВУ под соответствие современным международным стандартам711. Местная пресса прославляла этот план как «второе рождение» Печорского угольного бассейна. Он был ключевым элементом превращения Воркуты из лагерного комплекса в моногород712. Теперь, когда город в основном перешел на вольнонаемный труд и стартовал амбициозный проект панельной жилой застройки, пришло время и для соответствующего обновления городской промышленности.

План перестройки шахт от 1959 года давал МУП и КВУ как минимум теоретическую возможность продемонстрировать, что шахты могут успешно функционировать в политическом и экономическом контексте новой эпохи. Но чтобы оправдать затраты времени и денег на перестройку угледобывающего комплекса, нужно было еще и найти новых покупателей дорогого, но высококачественного воркутинского угля. В августе 1959 года директор КВУ Шерстнев в статье в газете «Советская Россия» указал на то, что покупатели угля из Воркуты используют его расточительно. Хотя почти треть угля, добываемого в Печорском угольном бассейне, по качеству годилась для коксования, только шестнадцатую его часть реально использовали в металлургии. Большую часть угля из шахт применяли для отопления и генерации электричества, что было абсурдно, поскольку для тех же целей годился более дешевый уголь713. Решение состояло в том, чтобы использовать уголь в растущей советской сталелитейной промышленности, и действительно, с шестидесятых годов главным покупателем воркутинского угля стал Череповецкий металлургический комбинат – огромный сталелитейный комплекс, построенный в сороковых и пятидесятых годах для производства стали и сопутствующих продуктов. Он использовал железную руду с Кольского полуострова и коксующийся уголь из Воркуты. Коксующийся уголь также отгружали на заводы в Москве, Липецке, Челябинске и Нижнем Тагиле714. Хотя значительную долю угля по-прежнему применяли для генерации тепла и электричества, связи, налаженные в шестидесятых и семидесятых годах, сделали Воркуту необходимым звеном в цепочке производства стали в Советском Союзе715. Система шахт, которая в 1960 году казалась убыточной, в следующие пятнадцать лет трансформировалась и укрепила raison d’être Воркуты в новые времена.

ИЗГОТОВЛЕНИЕ «ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КОМПОТА»

Во второй половине пятидесятых и в шестидесятых годах город Воркута напоминал гигантский социальный эксперимент. Воркута проходила один из самых напряженных этапов превращения из гулаговского города в моногород. Политический, социальный и экономический ландшафт стремительно трансформировался. Производственники, которым требовалось заместить десятки тысяч заключенных и добиться того, чтобы в шахтах использовался только вольнонаемный труд, нанимали тысячи людей из постоянно разраставшегося источника рабочей силы. Демобилизованные солдаты, комсомольцы-добровольцы, молодые женщины, выпускники ПТУ и техникумов, бывшие заключенные и ссыльные – все вливались в ее состав. Режим Хрущева пытался заменить сталинскую вербовочную политику другими, гораздо менее принудительными мерами и направить в нужное русло энтузиазм тысяч молодых людей, чтобы заместить ими уезжавших заключенных. Многие завербованные уезжали из города всего через несколько дней,