вспомнила, что в бумажнике папа всегда носил с собой маленькую русскую иконку с тонким ликом Святой Девы. Откуда она взялась? Теперь не спросишь.

Как Мария себя ни уговаривала, тревога не отпускала.

«Официантка, только официантка», – твердила она про себя, представляя противное лицо месье Лепорте и его влажные руки.

Иногда буржуа нанимали девушек из ресторана для обслуживания праздников. В последний раз, на богатой свадьбе, Клара очень неплохо заработала. Она потом с неделю расписывала подругам наряд невесты, по старинке украшенный флердоранжем.

На входе в метро Мария на миг остановилась, думая, что еще не поздно повернуть назад, но спешащая толпа уже влекла ее вниз по лестнице, где каждая ступенька представлялась сошествием в ад.

«Только официантка. Подать, принести, убрать. Наверняка гостей будет много, раз нанимают официантку». Мерное мелькание перегонов метро настраивало на деловой лад. Пожилой мужчина поднял голову от газеты и улыбнулся. Почти успокоенная, Мария ответила ему благодарным взглядом. В конце концов, никто не помешает, в крайнем случае развернуться и уйти. Франция – цивилизованная страна, а месье Лепорте хоть и отвратительный, но не граф Дракула.

Теплый августовский вечер заполнял Париж ленивой истомой. Влюбленные парочки беспечно обнимались, в заполненных людьми уличных кафе звенели бокалы. Дом месье Лепорте ребром раскраивал узкий переулочек близ бульвара Сен-Мартен. Здесь был респектабельный район с элитными ресторанами и дорогими магазинами, зеркальные витрины которых отражали уютный и комфортный мир буржуа высшего класса.

Квадратная клумба внутри дома, засаженная разноцветными геранями, была похожа на мозаичное панно. В хрустале чистых окон первого этажа полоскались тонкие гардины, на окнах мансарды – привычные для Парижа деревянные ставни, покрашенные в зеленый цвет.

Консьержка сидела у входа со строгим видом бульдога, охраняющего покой хозяина.

– Я к месье Лепорте, – сообщила Мария. Под ледяным взглядом консьержки она почувствовала себя неуютно.

– Третий этаж.

Похоже, консьержка умела разговаривать не размыкая рта.

Мягкий лифт, застеленный красным ковром, бесшумно выпустил ее около единственной квартиры на лестничной площадке. Мария нервно поправила лакированный ремешок на талии, перехватывающий темно-зеленое платье, купленное на дешевой распродаже. Еще было время, чтобы повернуть обратно, но дверь внезапно распахнулась.

Месье Лепорте был одет в светлые брюки, белую шелковую рубашку и черный атласный жилет, в разрезе которого просматривались резинки подтяжек.

При виде Марии он сделал изумленное лицо, искривив в улыбке лягушачьи губы:

– О, мадемуазель, какой сюрприз! Проходите скорее.

От мужчины нестерпимо пахло цветочным парфюмом, и, судя по его масленым глазкам, он уже успел выпить бокал-другой вина. Чтобы войти в квартиру, Марии пришлось протискиваться мимо месье Лепорте. Когда они оказались лицом к лицу, Лепорте противно хихикнул и схватил ее за руку.

– Месье Лепорте, я пришла работать, – как можно официальнее сказала Мария. – Пожалуйста, укажите мне, что надо сделать. Месье Эриа сказал, что вы ждете гостей.

– Гостей? – он игриво пошевелил бровями. – Гости уже собрались. Прошу вас, мадемуазель. Вуаля.

Картинным жестом месье Лепорте распахнул створки двери, напротив которой стоял сервированный стол с двумя приборами и бутылкой шампанского в серебряном ведерке.

Бегло взглянув в комнату, Мария заметила широкий диван с бархатной обивкой и полузадернутые шторы на окнах. Электрическое освещение не горело, и гостиная освещалась каскадом свечей на низком столике у зеркала. В темном стекле она успела увидеть отражение девушки с испуганными глазами и липкого господинчика, сверкающего перстнем на пальце.

– Месье Лепорте, мне сказали, что у вас будет прием и вам нужны услуги официантки!

– Конечно, нужны услуги, а зачем бы я тебя пригласил, моя дорогая? – он плотоядно провел языком по губам и шумно задышал.

Поскольку месье Лепорте перекрывал собой выход, Марии пришлось пятиться назад, пока она не уперлась в стол.

Откуда-то вдруг низко и томно запел проигрыватель. Месье Лепорте убрал руку с кнопки включателя:

– Мария, давай станцуем. Ну же, не стесняйся, покажи, как ты умеешь! – Он провел руками по бокам и вильнул бедрами, извиваясь в непристойном танце.

– Я пришла сюда работать, а не танцевать.

Чтобы перекрыть звук музыки, Марии пришлось почти орать, хотя она и так была готова к крику от страха и отвращения.

Во взгляде месье Лепорте появилось бешенство, а шея налилась бордовой краской:

– Мне нравится, что ты сопротивляешься, так ты еще красивее.

Ловким движением он захватил прядь длинных волос Марии и намотал на кулак, лишая ее возможности убежать:

– Сними крышку с блюда, это сделает тебя сговорчивее.

Кивком головы он указал на стол, и Мария покорно приподняла серебряную крышку. В глаза бросилась тугая пачка денег, кокетливо перевязанная розовой ленточкой. Она замерла.

– Видишь, это приготовлено для тебя. Уступи мне, и деньги будут твои. Здесь много, очень много. Ты сможешь купить себе несколько платьев от кутюр.

Видимо, приняв молчание за согласие, месье Лепорте стал упрашивать:

– Ты такая красивая, такая свежая. Я тебя не съем, мы только поиграем. Ты будешь мышкой, а я котом.

К полному ужасу Марии месье Лепорте растянул щеки и протяжно мяукнул. Если бы не мысль, что можно попасть в тюрьму и потерять Ноэля, она давно раскроила бы череп месье бутылкой шампанского.

Мария попыталась вырваться:

– Пустите, мне больно! Я позову полицию.

Он туже накрутил волосы на руку. Ее голова почти стукнулась о стол. От боли потекли слезы. Перед глазами мелькнули бокалы, тарелки, вилка с остро заточенным концом. Она сумела ее ухватить.

Скользящий удар пришелся по запястью, вспоров манжет рубашки, застегнутой на запонку с красным камнем. Взревев от боли, месье Ле-порте на миг отпустил Мариины волосы, и это позволило девушке метнуться к входной двери. Перед глазами возник огромный замок с множеством защелок. Это было все равно что пытаться открыть банковский сейф.

– Помогите! Помогите!

В дикой надежде на спасение Мария заколотила ладонями в дверь, наугад дергая рычаги замка. Сзади на нее наступал разъяренный месье Лепорте.

* * *

Игнатий сам не понимал, зачем потащился на эту вечеринку. Жоффруа – приятель по техническому колледжу, сказал, что у него есть последний альбом «Битлз» с текстами песен и цветными вкладками.

– И кроме того, придет Сюзанн, – добавил он, проникновенно глядя в глаза Игнатия. – И только не говори мне, что ты на нее не заглядываешься.

В словах Жоффруа было много правды, и, хотя нельзя сказать, что Сюзанн занимала все мысли Игнатия, он выделял ее среди других девушек.

Обычно в свободное время Игнатий ходил на работу в фирму отца, где в свои восемнадцать лет был уже квалифицированным механиком. Сельскохозяйственную технику он знал с детства, потому что папа посадил его за руль трактора ровно в пять лет. Это был подарок