Засядько молча ждал приближения маршала. За спиной нарасталгрозный ропот солдат. Мюрат подскакал ближе, ловко спрыгнул с коня и пошелвперед с протянутой рукой.

– Вы славно сражались в Московском бою! – воскликнулон. – Я пользуюсь случаем пожать вам руку и выразить восхищениемужеством и стойкостью русских солдат.

Засядько ответил на рукопожатие, заметив:

– Похвала победителя особенно лестна. Видимо, я имею честьпожимать руку военному губернатору Москвы?

– Не-ет, – смеясь ответил Мюрат. – Им назначенМортье. Мне император велел только поскорее занять Москву. Со мной инспекторДеннье, ему приказано заготовить в Москве припасы и подыскать квартиры длявойск. Как по-вашему, это легко устроить?

– На это не рассчитывайте, – ответил Засядькосдержанно. – Московским главнокомандующим до сего дня был Ростопчин…

Мюрат понимающе кивнул. О Ростопчине даже в Парижеписали газеты, рассказывали о его ненависти к революционной Франции, а оттуда ико всему французскому. Засядько оглянулся на своих солдат, которые стоялинасупившись и держали ружья на изготовку.

– Войска уже оставили город, – продолжил он. –Можете вступить. Москва пуста.

— Почему? – воскликнул Мюрат удивленно.

– Жители покинули ее почти полностью.

– Почему? – повторил Мюрат с еще большим удивлением.

– Привычка, – ответил Засядько с горькойиронией. – При нашествии татар народ всегда уходил в леса.

– Французы и татары – большая разница!

– Русские не видят разницы в неприятеле.

Мюрат оскорбленно пожал плечами. Его спутники подъ­ехалиближе, с интересом разглядывали богатырскую фигуру русского офицера. Мюратвскочил в седло, натянул поводья и вихрем пронесся мимо изумленных русскихсолдат в направлении Москвы. Следом за ним поскакала свита. Копыта лошадейгулко били о дощатый настил деревянного моста.

Засядько бросил прощальный взгляд на окрестности и велелсвоим солдатам догонять основные силы армии. По их пятам уже двигалисьавангардные части конницы Мюрата.

Московский губернатор Ростопчин был непримиримым врагом всегофранцузского – французских мод, идей, парикмахеров и наставников. Ониздавал бюллетени о победах над французами, устраивал крестные ходы счудотворными иконами, велел зарубить одного жителя за похвалу Бонапарту, сослалв Нижний Новгород сорок учителей-французов, среди которых был и актер Думерг,оставивший описание этого «путешествия».

Кроме того, он спешно отправил в Петербург всех сенаторов,чтобы Бонапарту не с кем было вести переговоры. В довершение велелпередать народу арсенал, распустить арестантов и вывезти все пожарныеинструменты, которых в Москве насчитывалось 1600 штук.

Утром 15 сентября Бонапарт под звуки «Марсельезы» вступил сосвоей гвардией в Кремль. Он с изумлением обнаружил, что Москва в основномсостоит из деревянных построек. Даже мосты деревянные… В тот же день городзапылал. Когда Наполеону доложили, что нет никакого пожарного инвентаря, он вужасе воскликнул: «Да это скифы!»

Затем было отступление Великой армии. Засядько шел вавангарде, и его отряд первым сшибся с арьергардом армии Бонапарта у рекиБерезины. Вслед за жестокими морозами наступила оттепель, так что переход черезреку стал возможен только с помощью мостов. Генерал Эбле со своей бригадойработал без перерыва, включая ночь с 25-го на 26 ноября. Навели два моста –один для пехоты, другой для обоза. Но второй обвалился, тогда принялись започинку, стоя по пояс в ледяной воде. Никто из этих героических людей неостался в живых, но французская армия была спасена.

У Кутузова требовали, чтобы он напал на отступающие французскиевойска. Старый полководец отрицательно качал головой: «Раненый левопасен!» – и продолжал идти следом, подбирая брошенные пушки, ружья, аказаки захватывали в плен отставших и заблудившихся.

Засядько вспомнил комичный эпизод после сражения при Малоярославце.На другой день вечером к нему зашел полковник Заале, принес бутылкушампанского. Вид у полковника был почему-то сконфуженный.

– Александр Дмитриевич, – начал он, когда шампанскоезапенилось в бокалах, – к вам есть дело деликатнейшего свойства… Как вызнаете, государь император на днях изволил наградить светлейшего князя МихаилаИлларионовича Голенищева-Кутузова золотой шпагой с надписью «За храбрость»…

– От души поздравляю, – бодро сказал Засядько и выпилсодержимое бокала.

Заале налил ему снова и продолжал вкрадчиво:

– Вы не могли бы опоздать на церемонию награждения? Иливообще не присутствовать?

Засядько удивился:

– Но ведь я тоже приглашен!

– Взыскания не получите, обещаю. Дело в том, что…складывается щекотливое положеньице. Государь наградил вас такой же шпагой,когда вы были всего-навсего капитаном…

– Было такое, – подтвердил Засядько. – Вот она,эта шпага!

Заале с завистью покосился на золотое оружие, уважительнотронул пальцами затейливо украшенный эфес.

– Вот видите, – продолжал он, – а ведь вам не былоеще и сорока…

– Едва исполнилось тридцать! – Засядько уже все понял,и ему стало весело. – Хорошо, – согласился он. – Хоть высплюсь.Утром мой полк перебрасывают наперехват авангардным частям Мюрата.А церемонии награждения мне не в диковинку.

Он допил шампанское, проводил осчастливленного штабника, легв постель и мгновенно уснул здоровым крепким сном.

В январе русские войска переправились через Неман.Пруссия наконец решилась выступить против Франции, вся прусская армия сталаотныне подчиняться русскому командованию.

Австрии нужно было несколько недель, чтобы закончитьприготовления к военным действиям. Наполеон, взбешенный готовящимсяпредательством, кричал и топал ногами на австрийского министра иностранных делМеттерниха: «Вы хотите войны – хорошо же, будем драться. Я назначаювам свидание в Вене. Сколько вас, союзников? Четверо, пятеро, шестеро?Двадцать? Чем больше вас будет, тем я буду спокойнее». – «Мир ивойна, – холодно ответил Меттерних, – в руках вашего величества.Сегодня вы еще можете заключить мир; завтра, возможно, будет ужепоздно…» – «Чего от меня хотят? – закричал Наполеон. – Чтобы япокрыл себя позором? Никогда! Ваши государи, рожденные на троне, могут двадцатьраз возвращаться побежденными в свои столицы. Я этого не могу, потому чтовышел из низов!»

Австрия объявила о своем вступлении в войну. Теперь уже всяЕвропа двинулась против Наполеона. Три огромные армии хорошо обученных иэкипированных солдат численностью свыше миллиона начали новую кампанию. Воглаве коалиции был поставлен талантливый полководец, бывший соратник Наполеона,маршал Бернадот, перешедший на сторону союзников. Для командования войсками былвызван из Америки другой талантливый полководец, тоже бывший соратник и другНаполеона, маршал Моро. Генерал Жомини, изменивший Наполеону после битвы приБауцене, теперь состоял в Генеральном штабе союзников и доставлял Александру Iпланы передвижения войск.