– Что ж, как говорится, с миру по нитке… – улыбнулась я им в ответ.

Мы были готовы к бою, и я чувствовала гордость, представляя, что подумала бы сейчас о нас мама. Могла ли она предположить, что её дочери доведут до конца начатое ею дело и нанесут-таки сокрушительное поражение Бартоломью?

В ту ночь мы с Айви долго лежали без сна, глядя в потолок.

– Даже не верится, – сказала она.

– Не верится во что? – спросила я и, повернув голову, увидела блеснувшие в темноте белки глаз Айви.

– Во всё, – ответила моя сестра. – Если бы ты только знала, как я хотела сбежать из Руквуда, когда мисс Фокс только-только меня сюда притащила. Мне хотелось плюнуть на всё и бежать куда глаза глядят, не обернувшись назад ни разу.

– А вот я поначалу так не думала, – вздохнула я. – Я очень хотела сюда попасть.

– Знаю, знаю, – ехидно откликнулась моя сестра. – И так тебе этого хотелось, что ты даже наши работы на вступительных экзаменах подменила.

– Что ж, было дело, – согласилась я. Нет, не простит меня Айви за это никогда. – Но, знаешь, это продолжалось недолго. Я очень быстро поняла, какое это ужасное место. Особенно потому, что здесь… не было тебя.

Айви усмехнулась, а я слегка смутилась. Но я это совершенно искренне сказала, можете мне поверить.

– А теперь всё стало по-другому, – задумчиво и даже грустно, пожалуй, продолжила Айви. – Нет, не то чтобы я считаю Руквуд самой лучшей в мире школой, но она… как бы это сказать…

– Но это просто наша школа, – закончила я.

– Точно! – подхватила Айви. – Она наша.

«Так оно и есть, – подумала я. – Руквуд теперь принадлежит нам и нашим подругам, и памяти о маме и её подругах тоже… А вот мисс Фокс или мистеру Бартоломью она не принадлежит, и Генри принадлежать тоже никогда не будет».

То, что это именно так, я просто чувствовала сердцем.

Наша школа уже начала меняться к лучшему и изменится ещё больше, если только мы подарим ей этот шанс. Между прочим, эти перемены точно так же происходят и с моей сестрой, и со мной самой.

– Я просто… – тихо проговорила Айви, зевнув, – просто очень хочу увидеть, чем закончится эта история.

Каким-то образом нам всё-таки удалось уснуть. По условиям нашего плана появляться на завтраке нам было нельзя, чтобы Генри случайно не догадался, что нас вовсе не отчислили. Вместо этого Ариадна и Эбони сумели стащить для нас знаменитой овсянки по-руквудски с комочками. Принесённая в комнату, она оказалась ещё холоднее и отвратительнее, чем обычно.

Чуть позже к нам на этаж поднялась миссис Найт. Она постучала к нам в комнату, заглянула внутрь и сказала:

– Он здесь, девочки, – и добавила, хрустнув пальцами: – А Генри собирается выступить на собрании.

– Сейчас мы спустимся вниз, – сказала я, поднимаясь на ноги.

Наша директриса посмотрела на нас с сестрой и глубоко вдохнула. На секунду мне показалось, что она хочет ещё что-то сказать, но миссис Найт, похоже, не могла совладать со своими нервами.

– Хорошо… Хорошо.

Это было всё, что она смогла сказать, после чего вышла из нашей комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Я подошла к зеркалу, взглянула в него. Затем у моего плеча появилась Айви и встала, поправляя свой школьный галстук. Так мы и застыли ненадолго вчетвером – две сестры и два их отражения, – глядя друг другу в глаза. Удивительно, но эти несколько секунд перед зеркалом вдруг вселили в меня уверенность и спокойствие.

Я несколько раз погладила пальцем рукоять доставшейся мне в наследство от мамы щётки для волос – на счастье. А оно нам сейчас было очень нужно! И удача тоже.

Уж сколько всего, казалось бы, нам с сестрой довелось пережить за последние несколько лет – сумасшедший дом, мисс Фокс, сумасшедших родственников Розы, нашу мачеху, новую стычку с мисс Фокс… и ещё одну встречу с ней, уже в тюрьме. Вот уж не думала, что после всего этого я буду нервничать перед началом сегодняшнего школьного собрания сильнее, чем когда-либо в жизни.

Но именно так я нервничала, хотя и не могу толком объяснить вам, почему именно. Раньше я всегда ввязывалась в бой не задумываясь, очертя голову, как говорится. Но даже в тех случаях, когда сражение проходило по плану, вступая в последний, решающий бой, я чувствовала лихорадочное возбуждение, восторг, и адреналин бушевал у меня в крови. Но сегодняшняя схватка должна была стать другой. Более взрослой и серьёзной, что ли. Более сложной и вместе с тем менее предсказуемой. Победа в ней зависела от многих обстоятельств, а сам ход поединка с Генри мог сложиться совсем не так, как мы планировали.

Мы с Айви незаметно просочились в актовый зал, сели в заднем ряду и пригнулись так, чтобы нас трудно было увидеть со стороны сцены. Моё сердце бешено стучало. Я часто, неровно дышала, разглядывая затылки сидевших впереди от меня девочек и тщетно пытаясь сосредоточить внимание на их причёсках, чтобы успокоиться.

– Давайте же, давайте, – подгоняла я застывшие на месте стрелки часов.

Собрание должно было начаться с минуты на минуту, и в зале, как всегда в таких случаях, стоял шум от десятков голосов. Учителя выстроились по краям зала и с недовольным видом наблюдали за этим птичьим базаром. Айви нашла мою руку и сильно стиснула её.

Наконец на сцене появилась миссис Найт, и почти сразу вслед за ней Генри.

В руках миссис Найт держала лист бумаги и длинный белый конверт. Даже со своего места в заднем ряду я заметила, как дрожат её руки.

Когда миссис Найт и Генри вышли к краю сцены, я слегка выпрямилась, чтобы лучше видеть их обоих сквозь частокол темнеющих передо мной голов.

– Доброе утро, девочки, – сказала наша директриса, становясь за поставленную на сцене кафедру.

Мы, естественно, дружным хором ответили ей. Рядом с кафедрой остановился Генри, он выглядел таким же спокойным, как обычно, – держал руки в карманах, лениво улыбался и был, очевидно, вполне доволен собой.

«Ну, змей», – подумала я.

– Сегодня очень важный день для Руквуда, – начала миссис Найт. Голос у неё слегка дрожал. – Сегодня мы должны, наконец, передать нашу школу в руки её законного владельца.

По залу поползли шепотки, которые быстро были заглушены. Генри с важным видом кивнул головой.

– Боюсь, что нынешнее положение, в котором находится школа, больше продолжаться не может, – продолжила миссис Найт. – Оно должно измениться. К сожалению, существуют законы, которым мы должны