Глава тридцать шестая

Скарлет

Следующие несколько дней продолжались утомительные деловые переговоры между нашим отцом и миссис Найт, в которых я ровным счётом ничего не понимала. Но помимо них были и «нормальные» новости, в том числе очень приятные.

Чтобы находиться ближе к школе, отец снял комнату в деревне, откуда и приходил каждое утро на встречи с миссис Найт. Школьные финансы, как оказалось, были в упадке, однако с помощью некоторых щедрых родителей (в числе которых был и отец Эбони, снова воспрянувший духом после успеха своей последней постановки), а также других вкладчиков-инвесторов удалось собрать достаточно денег, чтобы выкупить школьное здание у банка. Денег, как объяснил нам отец, хватило «только-только».

А вскоре наш отец принялся за настоящую работу в Руквуде – приводил в порядок школьные финансы и делал всё для того, чтобы никто впредь не смог украсть наши деньги, как это сделала в своё время мисс Фокс.

Не стану скрывать, каждый раз, когда я встречала идущего по школьным коридорам отца, меня охватывало очень странное чувство. Знаете, это было всё равно что увидеть верблюда на лужайке перед домом в английской глубинке. Ну не вписывался отец в мои привычные представления о Руквуде, в его общую картину. И ещё… Совсем недавно мне была бы ненавистна сама мысль о том, чтобы увидеть здесь отца. Теперь же… как-то всё иначе сделалось. Теперь такие встречи вовсе не были для меня нежеланными, напротив. Они, пожалуй, стали для меня почти… приятными.

Ведь помимо всего прочего, эти встречи всякий раз напоминали мне о том, что нашей мачехи больше нет, что сгинула она навсегда, к огромной нашей с сестрой радости! Спросить отца о том, заявил ли он на Эдит в полицию, у меня не хватало смелости, но даже если нет, ей сейчас всё равно не позавидуешь. Сидит где-нибудь, забившись в уголок, и раны свои зализывает. Так ей и надо, по заслугам получила! Не хочешь себе зла – другим не пакости!

Следует заметить, что и уроки у нас в школе проходили сейчас не так, как обычно. Всем хотелось обсудить, удастся нам спасти школу или нет, а если да, то какой она должна будет стать, поэтому уроки часто перерастали в дискуссию, причём самое живое участие в ней часто принимали и сами учителя.

Настала пятница, нас позвали в актовый зал на собрание. На сцену вышла миссис Найт.

– Я рада объявить вам, – начала она, – что Руквудская школа продолжит свою работу!

В ответ – гром аплодисментов, топот ног, восторженные крики.

Когда все слегка успокоились и притихли, наша директриса продолжила:

– Я думаю, все мы можем согласиться с тем, что Руквуд меняется в лучшую сторону, и хотим продолжать эти перемены. Заявляю с этой сцены, что у нас не будет больше неоправданно суровых наказаний, и старост тоже не будет… если только мы сами не захотим оставить их. Одним словом, теперь дальнейшую судьбу школы мы с вами будем решать сами… вместе!

Я оглянулась и увидела вокруг себя улыбающиеся лица, многие девочки уже принялись оживлённо перешёптываться друг с другом. Разве можно было представить такое всего лишь пару лет назад? Ученицы здесь умирали, получали серьёзные травмы, кое-кого и в сумасшедший дом сдавали. Хотелось надеяться, что ничего этого больше не будет. А раз не будет, то, значит, не напрасными были и те наши страдания.

– А благодаря нашему новому консультанту по финансовым вопросам мистеру Грею мы надеемся увеличить школьный бюджет настолько, чтобы можно было провести весь необходимый ремонт и улучшить условия жизни в школе.

– Мы хотим новые душевые! – крикнул кто-то из передних рядов.

– Новые коньки для катания! – раздался новый голос.

– И долой жаркое! – высоким голосом взвизгнула какая-то девочка, и весь зал грохнул от смеха.

– Жаркое? Ну, посмотрим, – усмехнулась миссис Найт.

В воздухе витала надежда. Быть может, Руквуд на самом деле не будет больше самой плохой в мире закрытой школой. Пусть станет лучшей в мире, но при этом останется древним и полным неразгаданных тайн местом – это было моё личное заветное желание.

Миссис Найт ещё какое-то время говорила, подбадривала, как это она любит делать. И знаете, впервые в жизни я начинала верить в её призывы стать единомышленниками, сплотить ряды, с уверенностью смотреть в будущее – во всё то, что раньше мне казалось бессмысленной пустой болтовнёй. А когда директриса, наконец, закончила, её сменила на сцене мадам Зельда.

– Внимание, – сказала мадам Зельда. – У меня тоже есть объявление. Поскольку наша школа не закрывается, то балетный спектакль состоится. Так что в конце месяца я всех вас приглашаю на премьеру «Лебединого озера».

Тут уж я завопила от восторга во весь голос. Взглянула на Айви и увидела широкую улыбку на её лице – зеркальное отражение моей собственной ликующей улыбки. Сбывалась наша мечта!

В ту субботу, вечером, мы впервые собрали Шепчущих не на экстренное собрание, а просто на вечеринку.

Утром мы побывали в деревне и купили по такому случаю всё, на что только у нас денег хватило. Шоколадные драже, сахарные мыши, ириски, лакричные конфеты (я сама их терпеть не могу, но Айви очень любит), а ещё мятные леденцы и, конечно, моя любимая газировка в бутылочках. Да, многим из нас эти сладости грозят в ближайшем будущем походом к дантисту, но, право же, событие заслуживало того, чтобы его отметить на широкую ногу.

– Мы заслужили этот праздник, – открыла я собрание с набитым конфетами ртом и подняла в воздух свою бутылочку с газировкой. – За Шепчущих в стенах!

И все вскинули вверх свои бутылочки, чокнулись и радостно рассмеялись.

Мы даже не слишком беспокоились о том, чтобы соблюдать тишину, потому что экономка получила, наконец, обратно свою квартирку и сейчас, наверное, спала, что называется, без задних ног на своей родной уютной кровати.

– За Руквудскую школу! – сказала Ариадна, и все весело поддержали её, вновь подняв бутылочки.

– До сих пор поверить не могу, что мне действительно нравится быть в вашей компании, – снисходительно заметила Пенни, закатив глаза.

– Взаимно, – заверила я её и показала Пенни язык.

Как вы наверняка помните, Пенни не один год изводила нас с Айви и Ариадной, доставала страшно, да и теперь не переставала нас то и дело подкалывать. Впрочем, войдя в число Шепчущих, она доказала, что на неё можно положиться. А уж если даже на Пенни можно положиться, то, пожалуй, и на кого угодно тоже.

– Это было прикольно, –