Вода сжимала его, сдавливала, словно стремясь во что бы тони стало проломиться внутрь, разорвать натянутые на ребра мышцы и кожу, смятьлегкие, обратив Виктора в жалкое подобие выпотрошенной рыбы. Сверху вода приобреталаплотность засыхающего клея — Виктора, точно муху в янтаре, намеревалисьзакупорить в сгущенной воде и, очевидно, в таковом же виде представить… какего… Торну.

Не бывать этому! Ваш гнев, Водные, — мое оружие! Огонь вмоих руках, ветер за моей спиной, земля у меня под ногами! И ты, вода, недерзай вредить мне, иначе я иссушу все твои пути огненным дыханием, и все, чтов тебе, умрет, и все, питающиеся от тебя, умрут, и умрешь ты сама!

Виктора окатила волна жара. Вокруг его рук вода мгновенновскипела, обращаясь в пар; меч с легкостью рассек готовую стянуться крышуловушки, и Виктора подбросило вверх.

Когда от твоих рук вверх рвутся клубы пара — это не слишкомприятно. Ощущение как в котельной с прорванной магистралью. Окутанный белымоблаком, Виктор очутился на поверхности. И в правый висок тотчас же ударилводяной бич.

Точнее, он должен был бы ударить. Но способная резать металлструя воды обернулась бесформенным клубом пара, едва соприкоснувшись с головойжертвы. Откуда-то справа раздался сдавленный вопль.

Виктор рванулся к берегу — словно раскаленная чушка наканате, оставляя за собой дымный след. Противников он не видел.

…Наверное, огонь внутри него питался Викторовой же яростью.Постепенно жар начал спадать, пар перестал рваться из-под рук. Теперь он простоплыл — не слишком быстро и не слишком умело, сносимый под мост сильнымтечением. Виктор оглянулся.

Готор и еще двое магов-бойцов плавно скользили по воднойглади следом за Виктором. Скользили, легко и непринужденно балансируя наповерхности, словно на водных лыжах. На лицах — неприкрытое торжество. Сейчас,сейчас, сейчас…

А куда же делся третий вояка?

Конечно же, уйти на берег они ему не дали.

— Вот тебе и конец, самозванец! — в предвкушении взвылГотор.

Виктор нащупал под ногами дно, когда магу удалось наконецвоссоздать водного монстра.

Окрашенная закатом в алые тона, гигантская фигура дотянуласьмакушкой до каменного изгиба моста высоко вверху. Сотня струй-рук рванулась кВиктору, замершему по горло в воде, с бесполезным эльфийским мечом в опущеннойруке…

Как известно, «волны гасят ветер». Но верно также иобратное.

Невидимый воздушный кулак, набрав разбег над низкойприречной равниной, пронесся над головой Виктора.

«Убить. Убить! УБИТЬ!» — тысячами голосов гремело и горело всознании.

Свистящий поток, умеющий крушить толстенные деревья исрывать крыши каменных замков, пройдя над головой Виктора, напитался живымогнем. Поток воющего от ярости горящего воздуха сшибся с водяным монстром, лишьчуть-чуть не дотянувшимся до Виктора.

Наверное, так взрывались паровые котлы на старинныхпароходах — только очень большие котлы, размером с крепостную башню. Чудовищноеоблако пара, во все стороны рвутся бело-дымные струи, словно в агонии шарящиеруки.

Пламенный клинок пошел вверх, он резал водного гиганта,однако каждый дюйм давался с громадным трудом. Холод воды тоже наступал, тщасьзадавить и загасить пламя, заставить горящий ветер скользнуть по закованному вброню стремительно твердеющего льда боку, заклятия Готора гнали и гнали воды,выдергивая их с речного лона; двое его приспешников заходили с боков, однакоони явно осторожничали. Водяной бич оказался не столь уж хорош. Да еще и убилсобственного хозяина, напоровшись на завесу раскаленного воздуха.

Крылья, обнимающие мир, лапы, попирающие мир, пламя,обжигающее мир, разум… неужели вот эти жалкие выродки, поднахватавшись крохмагии с барского стола, неужели они вновь возьмут верх?!

Из горла Виктора вырвался вопль. Точнее, даже не вопль, некрик, не рев и не вой — все вместе, трубный глас, дающий понять всему живому,что настало время уносить ноги, что гнева не сдержать уже ничем, и пустьспасается тот, кто не успел.

Облако пара уже поднялось много выше моста. Водяной демоншаг за шагом отступал, теснимый огненным ветром; откуда-то справа вынырнулГотор — лицо искажено, из руки, словно ее продолжение, рвется водяной кнут; побокам — двое последних бойцов, наступают с мужеством отчаяния; пока Виктордрался с чудовищем, маги отрезали ему дорогу к берегу. Придется продолжать бой,стоя по шею в воде.

Виктор поднял меч над головой.

— Ты все равно умрешь, — прохрипел Готор. — Мы не отступим…

Наверное, он мог бы придумать что-то еще, этот маг; ноотчего-то старался задавить Виктора одной силой.

Три бича вспороли воздух возле самой головы Виктора.Сливаясь с окружавшей водой, они взрывались снопами режущих точно бритвы брызг.По щекам, лбу и вискам потекла кровь, заливая глаза, — правда, боли Виктор неощутил, только взъярился еще больше, почувствовав во рту солоноватый вкус.

Раздирая грудью попытавшуюся было затвердеть мириадамирежущих льдинок воду, Виктор прыгнул вперед. Не успевший сомкнуться ледразлетелся в стороны, точно громадная, вдребезги разбитая витрина вкаком-нибудь голливудском боевике. Виктор очутился рядом с Готором, вражий бичпробил слой воды, болью обжег плечо, и Виктор не глядя ткнул мечом вбок.

Река в этом месте взорвалась, словно туда бросили добрыйящик динамита. Столб воды, перемешанной с паром и огнем, взметнулся едва ли невыше моста. Там, где только что стоял один из магов-бойцов, осталось толькоиссиня-черное пятно, жирное, точно пролитая нефть.

Окаменели все. Даже Виктор и Готор.

А потом маг бросился наутек.

И Виктор его не преследовал.

Мокрый до нитки, пошатывающийся Виктор, волоча за собой меч,выбрался наконец на берег. По лицу стекала кровь, бесчисленные порезы и ранкигорели огнем, на правом плече — глубокий, обильно кровоточащий след водяногобича. Мельком Виктор взглянул на меч — лезвие изъедено, словно побывало вкислоте. Теперь он годен разве что щепать лучину — до новой заточки.

Мокрый, дрожащий, он остановился возле каких-то кустов.Нужен огонь, и немедленно. Тэль… где Тэль? Опять она ускользнула, бросив егоодин на один с людьми Готора, и, наверное, опять из каких-то высшихсоображений.

Зубы выбивали барабанную дробь. Иссеченный лоб немилосердногорел. Виктор неловко размахнулся мечом, срубил несколько веток — сырые игореть плохо будут, но что же тут поделаешь…

Он пошарил в кармане. Что? Зажигалка?

Серый металлический цилиндрик, вроде «Зиппо» со страннойэмблемой на боку — две человеческие руки закрывают сверху и с боков чернуюусохшую розу.