Докторша уставилась на пачку, я понял, что она впечатлиласьзрелищем, и быстро добавил:

– Дайте я порадую его, скажу, что, когда он выздоровеет,получит долг назад.

– Полминуты имеете, – сообщила докторша.

Я ринулся к носилкам.

– Леша, очнись!

На лице парня не отразилось ничего.

– Я деньги привез.

Никакой реакции.

– Открой глаза!

– Не старайтесь, – протянула медсестра, – он неслышит вас, лучше побыстрей до клиники добраться. Доллары, конечно, хорошо, нона них новую жизнь не купить.

– Отойдите в сторону, – обернулась доктор.

– Куда его везут? – цеплялся я за микроавтобус.

– В Склиф, – отозвалась медсестра, – если довезем,конечно.

На этой бодрой фразе «рафик» стартовал и исчез за поворотом,я остался на дороге, сжимая в руках пачку зеленых купюр.

– А вы ему кто? – прозвучало за спиной.

Я обернулся и увидел женщину, одетую в кокетливый розовыйхалат с бесчисленными оборочками. Похоже, даме хорошо за сорок, но она пытаетсясойти за тридцатилетнюю, и обручального кольца нет, хотя в нынешнее времяотсутствие брачного символа ни о чем не говорит.

– Ну-у-у, – протянул я, не сразу сообразив, как лучшепредставиться.

– Клиент? – сама предположила дама.

– Да, – обрадовался я, – мы договорились овстрече, я явился вовремя, и такой пердимонокль. Не знал, что Алексей пьющий,наверное, он нахлебался суррогата, выпил фальшивую водку. Увы, от этогострадают многие люди.

Незнакомка окинула меня взглядом, потом, слегка распахнувхалатик, кокетливо сказала:

– Никогда не видела Лешу подшофе.

– Многие пьют втихую, дома, на улицу показываютсяисключительно в трезвом виде, – подхватил я никчемный разговор.

– Лешик не употреблял спиртное.

– Вы уверены?

Дамочка томно закатила глазки.

– Давайте познакомимся, я – Люлю, а вас как зовут?

Сообразив, что на пути попалась некая разновидностьНиколетты, только более простая и менее обеспеченная, я привычно улыбнулся иответил:

– Иван Павлович Подушкин.

– Наверное, испугались, увидев Лешу на носилках?

– Не могу сказать, что обрадовался!

– Ага, и я столько пережила! Давайте, чтобы успокоиться,попьем чаю! Поднимайтесь ко мне.

– Право, неудобно вас стеснять.

– Какое стеснение!

– Ваш муж будет недоволен.

– Я живу одна, свободная женщина, поехали, поехали, –стала подталкивать меня к лифту Люлю, – заварю замечательный напиток, одиниз моих бывших мужей привез из Китая. Знаете, мужчины передо мной штабелямипадают и, когда я их вон гоню, совсем не уходят. Меня Кара все спрашивала:«Люлечка, у тебя там нет лишнего завалященького мужчинки? Так тяжело одной!»Кара – это мама Леши, мы на одной площадке живем, дружили с ней, пока… ой,беда! Леша-то не в родительницу пошел! Та тихо сидела, мышкой, а Лешик! Сколькодевок! Он в них просто путался! Я ему сколько раз говорила: «Остепенись». А онв ответ: «Знаешь, Люлю…» Лешик меня на «ты» звал, мы ведь с ним почтировесники…

Я привычно проглотил усмешку. Право, Люлю и Николетту роднитеще и полнейшее отсутствие логики. Потерявшая свежесть прелестница секундуназад сообщила о близкой дружбе с Кариной Николаевной, а теперь говорит, чтоона одного возраста с ее сыном.

– …ответил, – как ни в чем не бывало тарахтела Люлю: –«Пока богатую не найду – не успокоюсь!» И представьте себе! Он ее откопал!

– Кого? – встрепенулся я. – Кто?

Люлю впихнула меня в лифт, снова слегка распахнула халатики, сладко улыбнувшись, затараторила:

– Леша! Обеспеченную девушку! Он ведь раньше частенько комне прибегал и просил: «Люлю, подкинь бабок до получки», а потом перестал…

Голос Люлю, вкрадчивый и томный, подействовал на меня,словно звук дудочки на крысу; завороженный болтовней кокетки, я шел за ней,словно зомби, и в конце концов очутился в большой, шикарно обставленной кухне.

Люлю захлопотала по хозяйству, рот ее ни на минуту незакрывался, впрочем, ловкие руки действовали с той же быстротой, а полыхалатика иногда распахивались, обнажая вполне стройную ногу. Очевидно, Люлюусиленно занимается фитнесом.

Ставя на стол чашки, коробки с конфетами, блюдо с печеньем,хозяйка продолжала болтать, и очень скоро я узнал много совершенно ненужной мнеинформации, в основном посвященной жизни несчастной Карины Николаевны.

– Уж как она сына избаловала! – заламывала рукиЛюлю. – А он! Только денег хотел! Знаете, почему он в парикмахеры пошел?Решил, что там чаевые лопатой гребут! Уж кто ему подобное понарассказывал – незнаю, только Леша впоследствии сильно разочаровался. Конечно, деньги емудавали, но совсем не такие огромные. Он даже одно время хотел профессию менять,надумал киноактером стать! Вот кто хорошо имеет, так это кривляки. С другойстороны, за что? А? За что? Скорчить рожу перед камерой любой может. Леша дажена киностудию пошел. Куда там! Не взяли, конечно, они только своих берут! Знаете,почему Леша остался в салоне?

– Нет, – ответил я и украдкой глянул на часы.

Наверное, парня уже довезли до больницы, надо позвонить Нореи спросить, что делать дальше.

– …и фамилия у нее была подходящая, – ворвался в ухоголос Люлю, – Лихова.

Я вздрогнул. По привычке, приобретенной за долгие годыобщения с Николеттой, я временно отключил слух и пропустил часть рассказа. Нооткуда я знаю фамилию «Лихова»?..

– Спору нет, девушка красивая, – тарахтела Люлю,отхлебывая приготовленный напиток самого гадкого вида, цвета и запаха.

Я терпеть не могу чай с ароматическими добавками, на мойвзгляд, заварка должна быть крепкой, свежей и горячей. Не люблю компот, щедросдобренный консервантами и красителями. Сейчас же Люлю предложила мне нечтофиолетово-красное, пахнущее карамелью и ванилью.

– Эта Анжела та еще пройда, – подпрыгивала на стулехозяйка, – просто ведьма!

Анжела Лихова! Я вскочил на ноги и чуть не опрокинулколченогий столик, потом, забыв обо всех предосторожностях, закричал:

– Что связывало Грибкова с Лиховой? Она же последнее времяжила с Константином Араповым!

Люлю с огромным удивлением посмотрела на меня.