– Надо же, какая рассудительная, – пробормоталаЛюлю, – ты, Лешик, не расстраивайся, какие твои годы, еще получишь исчастье, и деньги.

– Переживу как-нибудь, – весело ответил Леша, – намой век телок хватит.

* * *

Рассказав мне эту историю, Люлю кокетливо поправила искусновыкрашенные волосы и резюмировала:

– Теперь любовь не та, что раньше, верно?

– Да, – на всякий случай кивнул я.

– Мы были другие, верные.

– Да.

– Романтичные.

– Точно.

– Нежные.

– Да.

Люлю встала, взяла мою чашку, выплеснула содержимое враковину и, пробормотав: «Остыл совсем чай, лучше горяченького подолью», –подхватила чайник и слишком низко наклонилась над столом.

Халатик распахнулся, перед моим взором предстали увядающиеперси, упакованные в кружевной бюстгальтер. Чай тоненькой струйкой лился вчашку, Люлю дала гостю возможность полюбоваться своей грудью всласть, потомкартинно спохватилась:

– Ой, ну надо же, вот неудобный пеньюар какой, постояннораспахивается. Что же вы, Иван Павлович, не отвернулись?

Я постарался наклеить на лицо подходящую случаю улыбку, нополучилось не слишком удачно. Люлю поставила чайник на подставку, села на стул,закинула ногу на ногу, полы халатика опять распахнулись…

Мне мгновенно вспомнился фильм с актрисой Шарон Стоун вглавной роли. Чтобы спокойно добраться до двери, я решил сделать вид, что незамечаю эротических намеков, и, осторожно поднимаясь со стула, как ни в чем небывало продолжал разговор:

– Значит, ни Анжелу, ни Нюсю вы больше не встречали?

Никакого смысла в моем вопросе не было, просто я надеялся зато время, что Люлю станет молоть языком, мирно добраться до выхода иускользнуть от излишне игривой дамочки.

– Нюсю нет, – мгновенно затараторила, оправдывая моиожидания, хозяйка, – да и другие девки пока сюда не шляются, видно…

Под стрекот дамочки я бочком-бочком трусил по коридору,жаждущая мужского внимания прелестница следовала за мной по пятам. Очевидно,Люлю принадлежала к весьма распространенной категории женщин, которые во времяпроизнесения монолога не способны адекватно оценивать окружающуюдействительность.

Понимая, что почти обрел свободу, я уже схватился за ручку,и тут Люлю произнесла:

– А вот Анжела только что ушла!

Меня отшатнуло от двери.

– Вы ничего не путаете?

– На зрение пока не жалуюсь, – хихикнула Люлю.

– Можете назвать время? Когда Лихова покинула квартиру?

Люлю призадумалась.

– Сейчас попытаюсь. Значит, так! Сначала к Леше теткапришла, высокая такая, рост почти как у тебя! Ой, простите, я «тыкнула»случайно.

– Ерунда, какие счеты между друзьями?! А что было дальше?

– Значит, мы теперь на «ты»? – Люлю придвинулась ко мнепочти вплотную. – Осталось лишь на брудершафт выпить! С поцелуем! Пошли?

– Целоваться будем позже, – вкрадчиво протянуля, – давай еще секундочку поговорим. Значит, явилась блондинка…

– Отчего ты решил, что она светловолосая? – вдругнасторожилась собеседница.

«Оттого, что лично покупал парик», – чуть было неляпнул я, но, слава богу, поймав идиотскую фразу на кончике языка, произнес:

– Понятия не имею.

– А ведь ты угадал. Белобрысая! Лошадь! Никакого шарма! Ногикак телеграфные столбы! Клиентка небось из новых, я ее ни разу не встречала.Когда она ушла спустя часа полтора, Анжела притопала, расфуфыренная такая…Видно, ключи у нее остались, связку вытащила, открыла дверь и внутрь шмыгнула.

– Она до сих пор там?

– Нет, упорхнула, а потом, смотрю, «Скорая» катит!

– Кто же ее вызвал?

Люлю распахнула халатик, стрельнула в меня глазами,демонстративно стянула полы и объяснила:

– Алеша! Сам справился.

– Откуда вы знаете? – не успокаивался я.

Люлю подняла вверх руку, рукав соскользнул вниз, обнаживслегка дряблое предплечье.

– Я подошла к двери, увидела врачей, ну и, конечно же,выскочила наружу, мне Алеша не чужой!

Я, прислонившись к стене, слушал. События, похоже,складывались так: сначала убежала Анжела, затем, довольно быстро, прикатила«Скорая». Люлю выскочила на лестницу, вместе с доктором вошла в квартиру инашла Грибкова на полу, прямо у вешалки. Парень был без сознания, около неговалялся телефон. Очевидно, почувствовав себя плохо, Леша сумел набрать «03»,потом добрел до прихожей, отпер замок и упал без чувств.

Пока медсестра налаживала капельницу, врачиха зашла на кухнюи, ткнув пальцем в остатки салата в пластиковой баночке, сказала:

– Вот! Так я и знала! Купят всякую дрянь! Ее хрен знает ктоделал, и непонятно, какой она свежести. Нет, наедятся гадости, а потом травятся.

– Вы точно уверены, что к Алеше сегодня приходила Анжела?

– Ясное дело, она, – закивала Люлю, – волосы ее,фигура… хотя…

– Говорите, говорите!

– Так, пустяк, – игриво ответила Люлю, – мнечто-то странным показалось, царапнуло, только вот что? Анжела выглядела обычно!Одежда – ее, хорошо курточку помню. Бейсболка, светлые пряди из-под шапочкисвисали. Но что меня удивило, а? Иван Павлович! Как полагаете? Эй, вы куда? Чайне допили! А! Понятно! Вы в аптеку?

Я вскочил в подъехавший очень вовремя лифт и помахал рукойЛюлю.

– До свиданья.

– Вы заставляете меня краснеть! – крикнула дама. –Вот так сразу – в аптеку! Жду назад с нетерпением.

Нора выслушала мой отчет и уставилась в окно.

– Что с твоей машиной? – неожиданно спросила она.

– На эвакуаторе во двор доставили, – ответил я. –Прежде чем домой подниматься, я решил еще раз завести мотор, а он заработал.Понять не могу, что происходит!

– «Понять не могу, что происходит», – передразнила меняНора. – Ясно одно, что ничего не ясно. Ладно, завтра с утра возьмешь мойавтомобиль.

– Зачем? «Жигули» на ходу.

Нора выдвинула ящик стола, вынула оттуда листок бумаги ипротянула мне.