– Сядешь в мою машину, – повторила она, – и ровнов десять утра приедешь вот по этому адресу за Аней Араповой.

– Дочерью Марины?

– Да, она улетает в Великобританию на учебу, Марина устроилаее на конец весны и лето в колледж, специализированное заведение дляиностранцев, желающих повысить уровень знания английского языка.

– Вы полагаете, что Ане следует покинуть Россию?

– Она вернется в конце августа.

– Но ее брат мертв, мать исчезла…

Нора резко сжала пальцы и сломала зажатый в них карандаш.

– Ваня, девушка об этих несчастьях понятия не имеет испокойно приготовилась отбыть. Арапова регулярно отправляла дочь в Англию. Водно и то же место, ничего особо волнительного для Ани в ситуации нет.

Я заколебался, но потом все же задал вертевшийся на языкевопрос:

– А если мы найдем Марину?

– Что значит «если»? – возмутилась Нора. – Мыобязаны ее найти!

– Мертвой! Обнаружим тело, а не живую женщину, тогда как?

Нора нахмурилась.

– Ну, подобная ситуация пока не настала, и не следуетприманивать несчастье, думая о нем! Учитывая неопределенность ситуации, ясчитаю, что Ане будет лучше в Англии, в закрытой для посторонних людей школе.Очень хочу ошибиться, но почему-то полагаю, что в Москве ее может подстерегатьопасность. Значит, так! Ты отвезешь Аню в аэропорт, я, честно говоря, забыла одевочке, только сегодня сообразила, что она дома, и позвонила ей. Аня сказала,что улетает, а я предложила тебя в качестве сопровождающего до аэропорта.Девушка, правда, отнекивалась, говорила, что ее может отвезти домработница, номне отчего-то хочется, ради собственного спокойствия…

– Очень правильное решение, – одобрил я.

– Потом поедешь к Лиховой и основательно порасспрашиваешькрасотку, вытрясешь из нее все, что она слышала про делишки Грибкова, –задумчиво продолжала Нора, – ох, сдается мне, что эта Лихова много знает.Как полагаешь, кто сия богатая бизнесвумен, обожающая и бесконечно балующаясыночка?

– Арапова?

– На девяносто процентов да. Хотя… не знаю! Ходим мы стобой, Ваня, словно кошки вокруг блюдца с горячей кашей, пахнет вкусно, асъесть нельзя, – элегически протянула хозяйка.

Ну, уж если проводить параллели с животным миром, то я кот,и вовсе не уверен, что кошки придут в восторг от каши, вроде они предпочитаютмясо.

– В общем, есть у нас две перспективные версии, –продолжала Нора. – Первая: родственники погибшего стилиста КонстантинаРамкина решили отомстить Араповой и устроили спектакль с фальшивой Чечней.Вторая: похищение срежиссировал Грибков, решил получить от Марины деньги.

– Но, – попытался было возразить я, – мне кажется…

– Сама знаю, что оба предположения выглядят шатко, –перебила меня Нора, – но делать нечего, других мыслей пока нет.Следовательно, работаем одновременно в двух направлениях: сначала Лихова.Думаю, она пока не знает о том, что Грибкова положили в больницу, и испугается,услышав малоприятное известие. Ты, Ваня, должен это обстоятельство использоватьна все сто процентов, нажимай на любые педали, хвали, пугай, только разговориЛихову. Я теперь ни секунды не верю ее показаниям о том, во сколько и как ушелот нее Костя, она Марине наврала! А после разговора с пакостницей дуй кРамкину, я же пока займусь другими родственниками.

– Извините, – кашлянул я, – адрес Лиховой нам всвое время сообщила Арапова, а вот координаты стилиста неизвестны, Грибков неназвал ни улицу, ни дом!

– Зато он сказал тебе, что работает в студии МаркелаЛистового, и Рамкин служит там же. Съездишь в салон и выяснишь все опокойном, – нервно воскликнула Нора. – Запомни, Ваня, безвыходныхположений не бывает.

* * *

Утром, за пять минут до урочного часа, я подъехал к подъездуи позвонил в домофон.

– Кто там? – пропел звонкий голосок.

– Секретарь Элеоноры, Иван Павлович Подушкин.

– Уже бегу.

– Давайте я за багажом поднимусь.

– У меня его нет, – бойко ответила Аня, – сейчасспущусь.

Я вынул сигареты. Юная девушка решила путешествоватьналегке? Вот уж совсем нетипичное для женщины поведение. Николетта, например,берет с собой в дорогу все, что можно вынести из квартиры, была б возможность,прихватила бы и любимую кровать с безобразно дорогим ортопедическим матрасом.

Дверь подъезда распахнулась, наружу выскочила худенькаядевушка, скорей девочка, коротко стриженные волосы на ее голове стояли дыбом,словно перья у сердитого на жизнь воробышка, в руке она держала небольшуюдорожную сумку.

– Вы Иван Павлович? – приветливо улыбнулась Аня.

– Да, мой ангел, садитесь, пожалуйста.

– Ой, какой красивый салон, – восхитилась Аня,устраиваясь на переднем сиденье, – только это, наверное, непрактично,покупать авто с креслами из белой кожи.

– Машина принадлежит Элеоноре, а она любит, чтобы ееокружали вещи светлых тонов, – пояснил я.

– Шикарная тачка.

– Думаю, у вас не хуже.

– Пока я не умею водить, – заулыбалась Аня, – ещетолько предстоит научиться.

Всю дорогу до Домодедова мы посвятили неспешной беседе одостоинствах и недостатках тех или иных моделей разнообразных иномарок. Аняпроизвела на меня самое лучшее впечатление. Конечно, вполне вероятно, чтодевушка, выросшая в весьма обеспеченной семье, была капризна, своевольна инепослушна, но со мной она вела себя безупречно, ни разу не выказала дурнойхарактер, даже тогда, когда я сказал:

– Простите, бога ради, но придется заправить машину.

Услыхав подобную фразу, Николетта моментально принимаетсяскандалить:

– Фу! Бензоколонка! Отвратительный запах, меня стошнит!

Аня же, спокойно кивнув, заявила:

– Вот и отлично, я выпью пока кофе, а то позавтракать неуспела.

– Может, лучше в Домодедове поесть? – предложиля. – На заправке не слишком комфортно.

– Ерунда, – бодро воскликнула Аня, – сейчас вездемашинки для эспрессо стоят, кофе, он и в Африке кофе.

– Думаю, что в Кении, где зреют зерна арабики, кофеоднозначно лучше, чем в придорожном кафе на трассе в Подмосковье, –засмеялся я.