Когда Трэвис вернулся от Рене, Саванна ждала его с распростертыми объятиями. Трэвис снова налил в бокалы шампанское, и они выпили за возвращение Макса, хотя, по правде сказать, пес отнесся к своему возвращению без всякого энтузиазма. Когда Макс, волоча лапы, потащился к своей подстилке, Трэвису стало не по себе. Несмотря на ссадины на шее, пес явно чувствовал себя в доме Рене куда более счастливым, чем в последнее время в своем собственном, и Трэвис подумал, что, возможно, это было так из-за сына Рене, Кирана. Макс прошел обучение в качестве собаки для эмоциональной поддержки, и это заставляло его тянуться к таким людям, как этот мальчик с лицевыми тиками. Наверное, с тех пор, как Хью нашел работу, Макс впервые почувствовал, что кто-то нуждается в его помощи.

Однако, подумал Трэвис, это не давало права Рене лгать о том, что она сделала.

– Входи и садись, – сказала Саванна, ведя его в гостиную. – Я хочу, чтобы ты рассказал мне все грязные подробности этого дела.

– Я мало что могу рассказать. Рене сказала, что ее сын нашел Макса, когда тот угодил головой в веревочную петлю. Он и ее отец доставили его к своему знакомому, который до выхода на пенсию был ветеринаром, и когда этот ветеринар-пенсионер рассказал об их визите нашему ветеринару, они сообразили, что это мой пес.

Саванна поджала губы.

– Но ты же ей не поверил, не так ли? Подобные веревочные ловушки предназначены для более мелких зверушек, таких, как кролики. Такая ловушка не смогла бы удержать столь большую собаку.

– Я тоже так думал, – сказал он. – Но… я не знаю. Все может быть.

Он отдал ей свой пустой бокал; в его мыслях царил разброд. Каким бы невероятным это ни казалось, и Рене, и доктор Коберн, похоже, были убеждены в том, что раны Макса подтверждают рассказ Кирана. И если Макс не угодил в ловушку, зачем мальчику было это придумывать?

– Налить тебе еще шампанского? – спросила Саванна.

Трэвис замялся. По правде сказать, он был не в том настроении, чтобы что-то праздновать.

– Может быть, лучше чего-нибудь покрепче.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказала она и направилась к бару.

Трэвис смотрел, как она идет, и на губах его играла улыбка. До этой минуты он не замечал банта на ее платье; она выглядела точь-в-точь как рождественский подарок, ожидающий, чтобы его открыли. Когда Саванна приехала к его дому утром, он пожалел, что пригласил ее к себе. Теперь же он был рад, что она рядом. Переживать предательство Рене было нелегко, а делать это в одиночку было бы и вовсе невыносимо.

– Я спросил ее про слух, пущенный среди родителей учеников школы, – сказал он.

Саванна вернулась к дивану и вручила ему бокал неразбавленного «Джека Дэниелса».

– Пей, – сказала она. – Похоже, это как раз то, что тебе сейчас нужно.

Трэвис сделал глоток и резко выдохнул. Пока виски стекал вниз, обжигая его пищевод, его пары ударили ему в голову, так что у него на глазах выступили слезы.

– Это что, «Сингл Баррел 100 Пруф»? – выдохнул он, посмотрев на бокал. – Обычно я не пью его в такой ранний час.

– Ну, – сказала она, плюхаясь на диван рядом с ним, – я видела, что ты расстроен, и хотела поднять тебе настроение. Ведь нам о многом нужно поговорить.

Мысль о том, что ему придется рассказывать о своем визите к Рене, заставила его сделать еще один глоток. На сей раз ощущение жжения в горле показалось ему почти успокоительным.

– Сначала говори ты, – сказал он. – Мне пока что-то не хочется вдаваться в детали.

Саванна улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках.

– Хорошо.

Она поставила свой бокал на журнальный столик, взяла его под руку и прижалась к нему. Теперь Трэвис мог ощущать каждый изгиб ее тела.

– Я в последнее время много думала, – сказала она.

– О чем?

– О том, как все меняется; о том, как изменилась я сама. – Она вздохнула. – Когда умерла твоя мама, это заставило меня пересмотреть мою точку зрения на некоторые вещи. Я осознала, что время уходит.

Трэвис отпрянул и увидел, что в ее глазах стоят слезы.

– Время для чего?

Саванна засмеялась, но ее смех больше походил на икоту.

– Для того, чтобы родить ребенка, глупый. – Она покраснела. – Я бы не хотела рожать ребенка без мужа, но, если придется, я бы, по крайней мере, хотела, чтобы он был от тебя.

Трэвис был ошеломлен. Он не знал, от чего у него туман в голове – от откровения Саванны или от выпитого виски. Он поставил свой бокал на столик и взял ее руки в свои.

– Ты в этом уверена?

Она прикусила губу и кивнула.

– Ты рад?

– Да, – ответил он. – Конечно, рад.

Теперь, когда Хью скоро переедет, а дела «Пресижн Индастриз» идут стабильно, подумал он, ему самое время жениться и завести семью. Сейчас он должен бы чувствовать себя счастливым, как никогда, однако… То, что ему сказала Саванна, было не слишком похоже на правду. Саванну никогда, даже в молодости, не прельщала перспектива иметь детей, а ее дом, хотя и небольшой, походил на выставку персидских ковров и старинной дорогой мебели. Неужели она смогла бы совместить свою любовь к изысканной обстановке с такой жизнью, которая включала бы в себя маленьких детей и собаку?

Трэвис глубоко вздохнул и провел рукой по волосам, вспомнив, какой домашний и уютный кавардак царил в жилище Рене.

– А как насчет Макса?

Этот вопрос ее явно озадачил.

– Разве Хью не заберет его с собой, когда будет переезжать?

Трэвис покачал головой:

– Он не сможет этого сделать, если выберет тот интернат, в котором гостит на этой неделе. Там недостаточно места для такого крупного пса, как Макс, к тому же у них уже есть терапевтическая собака.

– Тогда, боюсь, нам придется найти для него другой дом, – сказала Саванна. – Мне очень жаль, ведь Макс кажется хорошим псом, но я просто не могу допустить, чтобы такое большое животное находилось рядом с моим ребенком. Ты же меня понимаешь, верно?

– Конечно, – ответил он.

Он отвернулся, и Саванна взяла его за руку.

– С ним все будет в порядке, мы подберем для него хороший дом где-нибудь еще. – Ее лицо вдруг просияло. – Мы могли бы отдать его какому-нибудь ребенку из твоей программы. Возможно, его захочет взять сын Рене.

Трэвис покачал головой. Он был не готов так легко забыть и простить.

– Ну хорошо, я понимаю, – сказала Саванна. – Но как насчет остальных семей? Собаку с удовольствием завели бы Бартоны. Или Пейтели. Я слышала, что несколько месяцев назад они потеряли своего пса.

– А откуда тебе известно, что их дети включены в мою программу?