Уэндел нахмурился.

– Вы хотите сказать, что опять позволили ему убежать?

– Нет. Мне сказали, что вчера Макс напал на сына мэра, и помощник шерифа увез его в приют для собак. Я собирался сказать об этом Рене, когда она мне перезвонит.

Уэндел почувствовал, что у него, возможно, опять поднимается кровяное давление. Чего удивляться, что этот самонадеянный козел ни словом не поблагодарил их за то, что они позаботились о его псе – мало того, он даже не дал себе труда поинтересоваться, сколько времени они его лечили! Нет, он явился в их дом только затем, чтобы обвинить Рене в чем-то, к чему она не имела никакого отношения.

– Что ж, Дил, это только лишний раз доказывает, что вы гребаный идиот. Вчера этот пес находился у нас и был слаб, как котенок. И вы бы узнали это сами, если бы бесцеремонно не вломились к нам в дом, как какой-нибудь ангел-мститель. А сейчас сделайте одолжение и мне, и себе – не набирайте больше этот номер.

* * *

Помощник шерифа Джад Фримен обычно не разрешал лицам, подавшим жалобу, сопровождать его машину, когда он вез подозреваемого в участок. И было неважно, насколько ужасным было преступление или был ли обвиняемый взят с поличным – закон был един для всех, и каждый человек – или пес – заслуживал справедливого разбирательства его дела, и только после этого ему выносился приговор. Однако в данном случае у Джада, по его мнению, не оставалось выбора. Во-первых, потому, что шериф Уотерс уехал в гости к каким-то своим родственникам за город и велел не беспокоить его ни по какому поводу, разве что произойдет что-то чрезвычайное, а во-вторых, потому, что жалобу подал сам мэр Болингброка. Однако это отнюдь не означало, что Джаду такое положение вещей было по душе.

Заехав на парковку перед приютом для животных, он взглянул в зеркало заднего вида, надеясь, что мэр Дэниелс проедет дальше и отправится к себе домой. Однако черный пикап «Тойота Тундра» со стальным кенгурятником и ступенчатой стойкой на задней части кузова остановился рядом с его автомобилем, и из него вышли мэр и его сынок. Джад понимал, почему Трею так хочется увидеть, как пса, который угрожал его сыну, запрут на замок, но присутствие этой парочки во время выгрузки животного только осложняло ситуацию, которая, не будь здесь их, была бы достаточно проста. Чем скорее пес окажется в приюте, тем лучше будет для всех.

Джад вылез из своей патрульной машины и по пешеходной дорожке направился к входной двери. Руководившая приютом дамочка по имени Бетти Лейндж сказала ему, что придет и приготовит будку для пса Трэвиса, но попросила его сначала позвонить ей по внутреннему телефону, когда он подъедет, потому что ей не хочется оставлять дверь незапертой, ведь вокруг могут рыскать насильники. По мнению Джада, эти ее страхи не имели под собой никаких оснований, но он не стал ей возражать, потому что если бы что-нибудь все-таки случилось, отдуваться пришлось бы ему самому. А ему совсем не хотелось беспокоить своего босса в сочельник.

Раздавшийся в трубке голос имел металлический тембр, но это явно была Бетти, и она сказала, что через минуту выйдет. Джад поблагодарил ее и пошел обратно к своему внедорожнику, чтобы вывести из него пса. Когда он поднял заднюю дверь кузова, пес сжался. Вид у него был испуганный, и он был совсем не похож на животное, которое могло бы кому-то угрожать. Он покорно залез в патрульную машину и, пока они ехали в приют, не издал ни звука. Если бы мэр и его сынок не дышали ему в затылок, Джад, пожалуй, просто отвез бы его обратно в дом Трэвиса и ограничился предупреждением.

Он опустил задний откидной борт и взял пса за ошейник.

– Выходи, приятель. Тебе пора.

– Осторожно, – сказал Трей Дэниелс. – Это злобное животное.

Помощник шерифа кивнул.

– Не беспокойтесь, сэр. Я занимаюсь такими вещами не первый день.

– Тогда поторопитесь. Здесь холодно.

Джад с трудом удержался от резкого ответа и продолжил тянуть пса к поднятой задней двери. Тот начал сопротивляться, напрягши лапы и упершись ими в ковролин, и Джаду пришло в голову, что даже от ласковой собаки можно ждать проблем, если она запаникует.

– Мне надо, чтобы вы оба отошли назад, – спокойно сказал он. – Если пес испугается, ситуация может выйти из-под контроля. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Трей Дэниелс отвел сына назад к своему пикапу и посадил его на водительское сиденье, пока Джад пытался уговорить пса выйти из полицейского внедорожника.

– А в чем проблема теперь?

Как раз в этот миг Джад Фримен почувствовал, что и мэр, и пес истощили его терпение, и решил, что, вместо того чтобы продолжать попытки выманить животное наружу с помощью уговоров, куда быстрее и легче будет просто вытащить его из машины силой и, передав его Бетти Лейндж, вернуться к своей привычной работе – выписыванию штрафов за превышение скорости и задержанию пьяных водителей.

К несчастью, он оказался не прав.

Стоило ему с силой дернуть за ошейник, как пес прижал нижнюю челюсть к горлу, повернул голову и рывком освободился от ошейника. Джад вытянул руки в стороны, пытаясь не дать псу убежать, но было уже поздно. Макс выпрыгнул из машины и бросился бежать прочь.

– Берегись! – крикнул Джад. – Он на свободе!

– Это ненадолго, – сказал Трей, засунув руку в кузов своего пикапа. – Ложись, помощник. Я решу эту проблему.

Джад Фримен с ужасом уставился на охотничье ружье, которое Трей Дэниелс достал из кузова своего пикапа.

– Не стреляйте в него!

Трей поднял ружье и приготовился застрелить убегающую собаку.

– Я же сказал – ложись!

Помощник шерифа упал на землю, когда прогремел первый выстрел. Пес бежал со всех ног, царапая когтями участки, покрытые коркой льда; первая пуля пролетела мимо. Затем Джад услышал второй выстрел – громкий хлопок, от которого у него зазвенело в ушах – и увидел, как пес споткнулся и упал.

– Ты убил его, папа! – радостно крикнул мальчик.

Но когда Трей опустил ружье, пес вскочил на ноги и снова пустился бежать. Оставалось только гадать, попала ли в него вторая пуля или нет.

Сочельник, похоже, оправдывал все надежды, которые на него возлагала Рене. Елка была наряжена, подарки красиво упакованы, и, несмотря на ее столкновение с Трэвисом и последовавшие за этим эмоциональные срывы младших детей, сегодня не было ни обмена язвительными замечаниями, ни взаимных упреков, а самым приятным было то, что Джек и Уэндел ни разу не поспорили и не поссорились. Когда вся семья взялась за руки и прочитала благодарственную молитву над лазаньей, которую приготовил ее отец, Рене от всей души порадовалась тому, что все ее родные опять собрались вместе, и подумала, что этот вечер так хорош, что лучше и быть не может.

Но оказалось, что может.

– Я хочу предложить тост, – сказал Уэндел, поднимая свой бокал. – Выпьем за моего сына Джека.