Я попытался повернуть голову, напряг шею, все лицо задрожало как в мелкой конвульсии, но сил мышц было недостаточно, чтобы сделать хоть десятую часть оборота. Гребаная трава полностью сковала меня.

— Что там, Утмар? — спросил я и услышал тихий шелест справа. А через три секунды мне уже не нужен был ответ на только что заданный вопрос, потому что существо, что так напугало напарника, появилось в области видимости.

Огромный бутон, размером, наверное, с голову взрослого человека, «смотрел» в мою сторону, широкие темно-фиолетовые лепестки чуть подрагивали, словно колыхались от несильного ветра. Тонкие усики с капающей с кончиков слизью пошатывались из стороны в сторону, будто сканируя ближайшее пространство. «Цветок» подпирали десятки и сотни таких же влажных зеленых побегов, что держали нас в плену. Создавалось ощущение, что они как бы исходили из него, а этот самый бутон был нечто вроде головы.

Ползунец, пожилой

Тип: Растение-гибрид E-класса

Планета-прародитель: Цеос

Состояние здоровья: хорошее

Описание: Ползунцы известны своей неприхотливостью и живучестью. Первичная среда обитания — зоны с повышенной влажностью (пещеры, искусственные землянки, пересохшие русла рек). Однако при отсутствии необходимых условий способны длительное время обходиться без влаги, перемещаясь с помощью жгутообразных побегов практически по любому типу грунта, по каменистой поверхности, а также по другим представителям флоры и фауны. Растения способны «ощущать» наличие воды или водосодержащих организмов на расстоянии в 3–5 метров. Не исключены случаи нападения ползунцов на мелких и крупных животных с целью извлечения из них влаги (необходимо пополнение базы знаний).

Сначала меня удивил тот факт, что описание было настолько полным, ведь обычно, чтобы его получить, необходимо коснуться объекта. Но понимание пришло почти сразу — существо уже давно коснулось нас, даже, можно сказать, сжимало в объятиях, как любимых питомцев.

— Ты все прочитал, Шой? — поинтересовался Утмар все тем же сдавленным голосом.

— Да. Мы для этого сорняка — что бурдюки с водой.

— Что делать?

— Пока не знаю.

— Шой!.. Оно… оно приближается!

Ползунец снова пропал из зоны видимости. Мерзкий, непрекращающийся шелест как будто стал ближе.

— Шой!.. — прокричал Утмар, а потом раздался чавкающий звук, затем снова сдавленный крик, и — опять чавканье.

Я в очередной раз попытался пошевелиться, что жгутикообразные побеги держали меня в стальных тисках.

— Шой!!! — снова душераздирающий крик. И опять это жуткое чавканье. Этот долбаный цветок что, пожирал его заживо? Но ведь у него нет ни пасти, ни зубов, только эти слюнявые усики.

Я закатил глаза и попытался сосредоточиться на своей пси-способности. Ментальная «камера» вознеслась надо мной и окружающим пространством. Перед взором расплылась блеклая, смазанная «картинка». Три «живые» точки, две рядом и одна чуть подальше — это были я, Утмар и Нойс. Потом я сразу «увидел» растекшееся, как огромная клякса, темное пятно, что обволакивало эти точки со всех сторон. Но не заметил в этой тьме я главного — разума. Даже его зачатков. Только примитивные инстинкты, свойственные всем живым организмам. Да и что я мог ожидать от долбаного сорняка-переростка?

— Шо-о-ой! — донеслось до меня из материального мира. И я понял, что необходимо действовать прямо сейчас. Иначе будет поздно и для Утмара, и для меня с Нойсом.

Собрав всю волю, я послал в центр этого темного пульсирующего пятна сгусток страха. И тут же ощутил, как побеги резко сжались на конечностях и горле, почти перекрыв дыхание. Утмар рядом захрипел. Крик перешел в шепот.

Напустить на ползунца страх оказалось плохой идеей. Зато я уяснил другое — пусть у существа отсутствовал разум, зато имелась примитивная нервная система. И еще, как я уже отметил дважды, оно жило исключительно инстинктами.

«Улучшенное мышление» сразу выдало другую идею — не напугать, а лишить ползунца интереса к своим жертвам.

Чувствуя, как кровь в жилах требует кислорода и «бьет в набат» по ушам, я, стиснув зубы до скрежета, собрал остатки воли и «метнул» в существо идею, что взятые им в плен три организма — всего лишь трухлявые бревна.

Пять невообразимо долгих секунд ничего не происходило, а потом… воздух ворвался в легкие диким ветром. «Живая» растительность сбросила оковы, стремительно освобождая руки, ноги и туловище от своих шелестящих побегов. Через миг я упал на землю — обессилено рухнул сначала на локти, а потом перевернулся на спину. Меня дико мутило. Мир, состоящий из темного потолка со свисающими отовсюду сухими корнями, кружился надо мной, словно я лежал на карусели. Тупая боль сдавливала череп со всех сторон. Похоже, я переборщил с пси-атакой.

— Оно… ушло? — раздался хриплый, но все еще узнаваемый голос Утмара.

— Похоже на то, — ответил я. Приподнялся на локтях и сразу понял, что это плохая идея — меня резко затошнило, и чтобы не испачкаться в своей же блевотине, я повернул голову набок.

Меня вывернуло так жестко, что я бы не удивился, окажись на земле сейчас не только отвратительная лужа, но и весь желудок. К счастью, этого не произошло, но случилось другое — меня одолела слабость. Я опять повалился на спину, хватая ртом воздух и то ли задыхаясь, то ли захлебываясь.

— Что с тобой, Шой? — уже более ровным голосом спросил Утмар, и я увидел его над собой. Все лицо напарника было бледным, но в красную крапинку — наверное, остались следы от более тесного знакомства с ползунцом.

Говорить было тяжело, но я все же ответил:

— Пси-истощение.

Утмар огляделся по сторонам, наклонился ко мне и вытянул руку. Я подумал, что напарник хотел мне помочь подняться, поэтому подался к нему и, превозмогая слабость, приподнялся на дрожащих локтях.

— Прости, Шой, — тихо сказал он, глядя мне в глаза. Лицо его сморщилось так, будто он смотрел на что-то такое, что вызывало в нем сильную скорбь.

— Что?.. За что простить? — в недоумении спросил я.

— За это. — И тяжелый кулак Утмара тараном ударил мне в челюсть.

Мир вспыхнул тысячью ярких звезд, а нижняя часть черепа взорвалась огненной болью. Где-то под ушами звонко хрустнуло. В голове промелькнула нелепая мысль, укоряющая в том, что нужно было опустить забрало шлема.

Я выкрикнул что-то нечленораздельное и опять повалился на спину. Ослабшие руки машинально прикрыли лицо, но это не спасло от очередного удара — в этот раз досталось правой скуле. Глухой удар, а за ним — взрыв боли и ощущение, что моя голова сантиметра на три вошла в мягкий грунт.

Запястьем левой руки Утмар надавил мне на горло, и я почувствовал, что начал задыхаться. Я схватился за его руку в тщетной попытке оторвать ее от себя, но напарник был слишком силен, а я ослаб до предела.